Я не знала, как мне выбраться из этой ямы, которую для меня вырыл Крис, и я по собственной глупости сама прыгнула в нее. Я больше не могла так жить. Мысль, что пора уйти из этого мира, все настойчивее буравила мне голову. Оставалось немного – решиться на это. Но исполнить только самой. Мне представлялось, как Крис, замучив, прикончит меня и обезобразит мое тело, чтобы меня никто не узнал. Мне становилось от этого жутко. Или продаст в публичный дом. Я была одна во всем этом мире, и заступиться за меня было некому. Я бы давно это уже сделала, но где-то далеко, как в космосе, светлым пятнышком была бабушка, которой от этого было бы очень больно. Если бы я сейчас приехала к ней, она бы все поняла, постаралась помочь найти выход. Я это знала, и еще я знала, что эти двое накинулись бы на нее, оболгали, натравили бы на нее полицию, суд. А меня насильно вернули бы к ним назад. Да и после всего, что случилось, я не могла к ней поехать. Это был стыд и перед ней, и перед папой. Тогда бы мать никогда не понесла наказания за свое предательство. Я продолжала жить как жила: ходить в школу, учить уроки, хотя четко осознавала, что жизнь моя подошла к концу и у нее не может быть продолжения.
В тот день, когда я была совсем близка к тому, чтобы это выполнить, раздался звонок у входной двери, который своим звуком буквально пронзил меня всю. Дома, кроме меня, никого не было. Да и я только что пришла из школы. Открыв дверь, я увидела молодую женщину крепкого телосложения, у нее были сильно загорелые лицо и кисти рук. Она спросила на ярко выраженном южном диалекте мои имя и фамилию. Я, ни секунды не раздумывая, сказала, что мое имя Алина, и назвала папину фамилию. Так ко мне всегда обращались только бабушка и папа, когда он хотел сказать мне что-то важное или призвать меня к порядку. В школе и дома для всех я была Лина и носила фамилию матери. Так стояло в моем свидетельстве о рождении. Мама моей матери была датчанка, и для моей матери не было другого варианта – ее дочь должна носить фамилию матери. Папа, собственно, тоже должен был носить согласно их традициям ее фамилию, но к тому времени, когда они женились, он был уже известен в научных кругах и поэтому оставил свою.
– Тогда тебе я привезла письмо, которое я нашла в очень необычном месте, на высоте почти восемь тысяч метров. Оно лежало у отвесной скалы, прижатое камнем.
Незнакомка произнесла это, сделав ударение на слове «тебе».
– Вы были на К2?
Она пристально посмотрела на меня:
– Да. Я вернулась оттуда месяц назад. Так ты знаешь от кого это письмо?
– От папы.
– Как его имя?
Я сказала. Она замерла, а потом стала как бы оправдываться:
– Я не могла сразу привезти его. Конечно, можно было бы послать письмо по почте, но на нем под адресом стоит «Передать лично в руки», и я подумала, что, наверное, это важно, чтобы оно не попало кому-то другому.
Я уже готова была отобрать у нее письмо, но она сама подала мне его. Я буквально выхватила его. Почерк был папин. Я прижала его к себе. Я не хотела, я не могла читать его при ней. Она продолжала стоять.
– Мне