Дима.
– Альберта, – ответил Костя.
– Довольно редкое, – не унимался Кулибин.
– Она Альберта Альбертовна, у них в роду всех первенцев называют Альбертом или Альбертой, если появляется девочка. Поэтому она Альберта Альбертовна Белкина, – объяснил Ротмистров. – Берта Белкина…
Глава XII.
Берта
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
Арсений Тарковский.
Они встретились на его свадьбе.
Это был морозный январский день. Розовое сморщенное солнце боязливо выглянуло из-за горизонта с единственной целью – напомнить о себе, о том, что оно обязательно, напитавшись жаром, вернет нам зимний должок сполна. Приготовления к бракосочетанию всегда выматывают. Еще утром начался нервный и сложный процесс, смысл которого юный Костя не очень понимал, и он ему не особо нравился: ну встретились два человека, решили жить вместе долго и счастливо, зачем устраивать такое гулянье, на пятьдесят человек? Мало того, что это удар по благосостоянию молодых в самом начале их долгого плавания по океану жизни, это еще и хлопотно: нервов невеста потратила много, все должно было быть идеально, на меньшее она не соглашалась, иногда казалось, что свадьба может плавно перерасти в развод. Костя объяснял себе это тем, что надеть белое платье для девушки – важная веха в жизни, что-то вроде обязательного достижения, и такое волнение неизбежно.
Тамада, конкурсы, «тёща – голубь мира», выкуп невесты – всё это напоминало театральную постановку с плохой режиссурой, но он решил, что будет относиться к этому стоически, в конце концов, если так нужно его избраннице и всем этим людям, то ничего страшного, он потерпит и сделает как они хотят. Всё шло по сценарию, кроме одного: свадебный фотограф не смог приехать на «выкуп невесты» и прибудет только во Дворец бракосочетания. Свадьба погрузилась в несколько «фаэтонов» с белыми ленточками и маленькими страшноватыми куклами на капотах (для дальних родственников был заказан большой автобус) и кавалькадой отправилась в ЗАГС.
Богородский отдел записи актов гражданского состояния не отличался особой помпезностью или шиком, но в нагромождении бесконечных штор и ковров была своя патриархальная прелесть, обещающая долгую и счастливую семейную жизнь тем, кто, стоя перед строгой сотрудницей и продираясь через канцелярский язык, давал клятву вечной верности друг другу. Процессия прибыла раньше назначенного срока, и нужно было немного подождать. Гости и свидетели начали согреваться шампанским, а Костя пошел на «разведку».
Внутри центрального мраморного фойе он увидел большой черный фотоаппарат на двух худеньких женских ножках; из-за фотографического устройства иногда выглядывало слегка вытянутое лицо с азиатскими скулами и невероятно хитрой улыбкой, прямые темные, почти черные волосы еще сильнее удлиняли его, что превращало миниатюрную фотопортретистку в элегантную сплошную линию. Она понравилась Косте.
– Привет, я фотограф, меня зовут Берта, – сказала элегантная, – постарайтесь быть собой и не замечать меня, я буду с вами