садизмом в животном мире. И садизмом такого уровня, что сразу несколько человек из нашей группы стошнило на месте. Никто не сомневался: на этом материке есть существа, получающие искреннее удовольствие от причинения боли. И мысль об этом внушала нам беспокойство. Но и тогда мы не прислушались к этим предупреждениям.
С каждым новым штрихом, каждой новой деталью, которую я пытаюсь передать, меня охватывает непреодолимое чувство тошноты. Воспоминания настолько отвратительны и чудовищны, что одна мысль о них заставляет всё моё естество сжиматься в агонии. Руки дрожат, пока я пишу эти строки, стараясь подобрать хотя бы отдалённо подходящие слова, чтобы передать те муки, что я испытываю. Каждое новое предложение, каждая новая фраза даются мне с огромным трудом, словно я пытаюсь вырвать их из самых глубин своего существа. Мой разум отказывается принимать все ужасные события, всплывающие в моей покрытой шрамами памяти, но я обязан кончить рассказ и принудить себя к памяти о сверх поганых и мучительных откровениях, что ударили по моему рассудку в ходе этой злосчастной экспедиции… Я продолжу. Я обязан.
В ходе исследования острова мы обнаружили сеть разветвлённых пещер, в исследование которых всё же не стали ударяться сильнее разумного. Но тайны этих тёмных тоннелей были поистине ужасающими, ведь уже у самого входа в пещеры на каменных стенах красовались невероятно точные и невероятно безобразные изображения. Эти примитивные, но поразительно детальные рисунки повествуют о временах, когда этот мир ещё даже не населяли динозавры. Они были оставлены кем-то в невообразимо древние времена, где царствовали чудовища, о которых человечество, к счастью, даже не подозревало. Изображений было очень много и разница в их возрасте предположительно также была довольно большой. Самые старые из них повествовали о временах, когда океан представлял собой первородный суп – простирающееся во все стороны море крови, в которой зарождалась самая отвратительная и поганая жизнь, совсем не похожая на привычную нам. И, если мы правильно истрактовали эти петроглифы, их авторы также вылезли на свет в те стародавние времена, обретя сознание первейшими на Земле. Осознание только этих лишь откровений уже поставило под вопрос авторитет человечества, унижая его с поразительной силой… Мы продолжали рассматривать рисунки, а те, в свою очередь, начинали затрагивать времена динозавров, иллюстрируя как знакомых нам по книгами и музеям существ, так и доселе невиданных. Но было на тех изображениях и нечто вопиюще гадкое… Представьте себе эти жуткие изображения – огромные ящеры, распростёртые на алтарях и распятиях, кровоточащие, в то время как их тела ради неведомых ритуалов истязают авторы этих изображений – существа, силуэты которых напоминали умопомрачительные каракули, знакомые мне по «Белой книге». Уверенные кошачьи ноги, человекоподобная осанка, трёхрогая голова и четыре руки, изображённых извивающимися как какими-то бескостными, напоминая