угодно, – пожал плечами герцог и повернулся к Паулю: – Сын, это Арбитр Смены, судья в спорах, человек, назначенный проследить, чтобы в нашем вступлении во владение этим леном были соблюдены необходимые формальности… – Герцог взглянул на Кинеса. – А это мой сын.
– Приветствую вас, – поклонился Кинес Паулю.
– Вы фримен? – спросил Пауль.
Кинес улыбнулся:
– Меня принимают и в сиетче, и в деревне, молодой господин, но я состою на службе Его Величества, я – Имперский Планетолог.
Пауль кивнул, удивленный аурой силы, исходящей от этого человека. Халлек показал Кинеса Паулю из верхнего окна административной башни: «Вон тот человек, окруженный фрименским эскортом, – тот, что сейчас направляется к орнитоптеру».
Пауль быстро осмотрел Кинеса в бинокль, отметив горделиво сжатые тонкие губы, высокий лоб. Халлек шепнул Паулю:
– Странный тип. Разговаривает очень четко – никаких неопределенностей, каждая фраза словно бритвой отрезана.
И герцог, стоя позади, добавил:
– Типичный ученый.
Теперь же, находясь в нескольких футах от этого человека, Пауль ощутил силу его личности, такую, словно Кинес был рожден повелевать.
– Как я понимаю, за дистикомбы и эти плащи мы должны благодарить вас, – проговорил герцог.
– Надеюсь, они вам впору, милорд, – сказал Кинес. – Они фрименского производства и подобраны максимально близко к размерам, которые сообщил мне вот этот ваш человек – Халлек.
– Меня обеспокоили ваши слова о том, что без этих одежд вы не ручаетесь за нашу безопасность в пустыне, – сказал герцог. – Мы ведь можем взять с собой сколько угодно воды. К тому же мы не собираемся далеко отходить от орнитоптера, и у нас есть прикрытие с воздуха – вот эти машины, которые сейчас прямо над нами. Не может быть, чтобы нам что-то угрожало!
Кинес внимательно посмотрел на него, отметив насыщенную влагой кожу, и холодно заметил:
– Никогда не говорите, что может быть на Арракисе и чего не может. Здесь говорят только о вероятности.
Халлек подобрался:
– К герцогу следует обращаться «милорд» или «сир»!
Лето условным жестом приказал Халлеку умолкнуть и сказал:
– Наши порядки внове здесь, Гурни. Будь снисходительнее.
– Как прикажете, сир.
– Мы перед вами в долгу, доктор Кинес, – промолвил Лето. – И запомним эти костюмы и вашу заботу о нас.
По какому-то внезапному побуждению Пауль вспомнил цитату из Экуменической Библии и тихо произнес:
– «Дар есть благословение дающего».
И слова его неожиданно звучно разнеслись в тишине неподвижного воздуха. Фрименские охранники Кинеса, сидевшие на корточках в тени административной башни, повскакивали, что-то бормоча в явном возбуждении. Один из них воскликнул: «Лисан аль-Гаиб!»
Кинес быстро повернулся и раздраженно махнул охранникам рукой. Те, негромко, но возбужденно переговариваясь, неохотно отошли за угол здания.
– Любопытно, – пробормотал