Решающий выстрел. Иван Свердлов

рони прогнулись словно картон, лишились подвижности. Бронированный модуль завалился набок, рухнул в развалины дома.

      Ночью, придя в себя, Су Ин смог дотянуться до рукоятки эвакуационного люка. В темноте, сквозь зеленые оттенки встроенного в пнв, солдат увидел разрушенные улицы, искореженные десантные модули, тела биосинтов. Всюду была разруха. Его взвод погиб не успев сразу же после высадки.

      Су Ин был молод, красив и строен. На родине его юная стать в новенькой, черной форме добровольца, сводила с ума девушек на парадах. На родине ему дарили цветы и поцелуи провожая на войну. Он как и все верил в скорую победу. Теперь Су Ин оказался в тылу врага, среди развалин разрушенного города, он крался в темноте, валился в грязь при каждом тревожном шорохе.

      Он шел седьмой день, вода и пища кончились на третий. Где-то далеко позади осталось поле битвы. Останавливаясь передохнуть, сквозь тишину он слышал отдаленный гул и разрывы снарядов.

      Боец был предельно насторожен, изможден и напуган, взгляд то и дело шарил по сторонам в поисках притаившегося врага. Теперь нельзя было угадать возраст Су, тяжелые плечи сгорбили спину, лицо покрытое грязью стало серой безликой маской. Страх, голод и жажда сводили солдата с ума, пару раз он чуть не дал очередь по крикливым растрепанным птицам. Стыдно, но это война.

      Су Ин старался экономить во всем, он отключил двигатели экзоскелета, идти было нелегко, зато меньше шума. Каждый раз, прежде чем выйти на открытый участок, он подолгу, внимательно осматривался. Прячась за валуном или уцелевшей стеной он ждал неосторожного движения снайпера, ждал мародера или свору обезумевших псов. Солдат всматривался туда, где собирался пройти, ища тонкую, едва заметную струну ловушки. Неосторожный шаг и все кончится. Его сержант сказал бы: «Проглядел – считай, что ты труп, Прощай мама! твои потроха раскидает по всей округе». Су Ин вспомнил своего командира, тот все напевал «Прощай мама», пока вражеский снайпер не снес ему пол головы.