ла их в лицо Сержу. Серж не шелохнулся, и не моргнул, словно осознал свою вину, и ошибку.
Анна постучала пальцем по столу:
– Думал, что не узнаю? Первый раз я простила.
– Это была всего лишь интрижка. Прости дурака.
Но женщину такой ответ не устроил. Всего лишь интрижка?! Прости дурака?! Сержу – двадцать восемь. И он больше двух лет припеваючи жил в трёхкомнатной квартире за чужой счёт. Носил брендовую одежду, пользовался элитным парфюмом, ездил на дорогой машине. И от него требовалось немного – лишь выполнять условия контракта. А именно, быть верным, и хорошо трахаться. С первым он не справился, так как в первый же месяц завел подружку на стороне. И в первый раз Анна его простила. Но когда снова застукала его с любовницей, он не растерялся, и в наглую представил Анну своей матерью. Тогда возмущению Анны не было предела. Но теперь, вспоминая об этом, громко рассмеялась; теперь Серж всего лишь нищая попрошайка без гроша за душой. И посмотрев на часы, без интереса проговорила:
– Что ж, мне пора. Ключи отдашь через неделю, – и, встав из-за столика, неспешно пошла к выходу.
С той непродуктивной встречи прошло ровно четыре дня. За это время Серж много раз названивал. Один раз подкараулил около офиса, и Анне пришлось вызвать полицию. Наглеца закрыли на пятнадцать суток, и после этого Анна нашла себе нового кавалера. Более молодого, и не такого наглого, как бывший. Стас не говорил о любви, не звал на глупые свидания. Он просто – хорошо трахался. И больше Анне ничего, и не нужно после напряженного рабочего дня. Особенно перед редкими выходными.
Утро пятого дня выдалось непривычно тихим. Под ухом не гудело: «Доброе утро, милая», не воняло свежезаваренным кофе, и никто нагло не слюнявил щеку губами. Например, Серж так делал, потому что хотел угодить, а Анна терпела, потому что хотела поиграться в любовь. Стас – не играл. Он сделал, что требовалось, и ушел в тот же вечер. Сама Анна проснулась в девять утра. Неспешно заварила себе чай, позавтракала. И, устроившись поудобней в кресле, взяла в руки свою любимую книгу – роман «Слезы Софии». И проведя рукой по яркой обложке, неожиданно проговорила:
– Жизнь идеальна, – облокотившись на спинку кресла, принялась за чтение, но через пару минут не заметила, как уснула.
Анне удалось разлепить веки только с третьей попытки. Голова на затылке нещадно заболела. А когда в глаза ударил яркий солнечный свет, Анна беспомощно замахала руками.
– Винни, ты меня слышишь? – в ушах глухо прозвучал чей-то обеспокоенный голос. Потом кто-то настойчиво потряс за плечо. И Анна снова замахала руками, но на этот раз резче.
– Хвати! Мне больно. Хватит! – увидела через белую пелену чью-то тень.
И до лба тут же дотронулась чья-то сухая ладонь и слегка надавила на голову. А потом в носоглотку резко проникла едкая вонь – Анна надрывисто закашляла. И через мгновение зрение прояснилось.
– Какого? – еле прохрипела, приподнявшись на локтях. И не успела толком понять, что происходит, как странная незнакомка, одетая в серое платье и в белый передник с чепцом, внезапно обняла Анну за плечи. Нагло уткнулась носом в шею, с облегчением проговорив:
– Ты очнулась, Винни. Я так рада, что ты очнулась… – её дыхание неприятно защекотало кожу. И женщина, поморщившись от омерзения, попыталась вырваться из цепкой хватки.
– Отпусти! – тихо возмутилась. – Кто ты такая? И кто такая Винни?
Вот блондинка снова заверещала, прося прощения за каких-то там служанок, что эту Винни, как оказалось, столкнули с лестницы. И Анна, сдавшись, тяжко вздохнула. Похлопала плачущую девчонку по спине, мол, ничего страшного. Как услышала со стороны насмешливое:
– Дурная – стала дурнее.
– Что за убожество?
И недовольно цокнула языком; вроде, эти слова адресованы какой-то там Винни, но по ощущениям, упали не в тот огород. И оказалась права, когда стоящая рядом девица едко прошипела:
– Это тебе за Мэри, свинья! – словно эта девица обратилась не к Винни, а к самой Анне. И Анна, не выдержав наглости, хотела поставить выскочку на место, но замерла; перед глазами вознинка очень красивая, сереброволосая женщина в белом платье. Она печально посмотрела на Анну своими ясно-синими глазами, и прошептала:
– Спаси мою Софию. Ты одна из немногих. Спаси… – и растворилась в воздухе.
– Что за бред? – тихо прошептала, ударив себя по щеке. И вспомнила, что пару минут назад была у себя на даче, а теперь сидит на лавке в незнакомом месте.
– Где я? – снова спросила, пытаясь заглушить нарастающую панику. Но присутствующие люди лишь рассмеялись. А незнакомка, стройная женщина лет сорока, схватив за ворот платья рыдающую девчонку, насильно оттащила от Анны. И, приказав всем работать, стала тихо причитать себе под нос про глупых лентяев-тунеядцев, и о какой-то там мадам, что придет в скором времени для проверки. Анна поблагодарила женщину за помощь. Она лишь улыбнулась, и все разошлись по своим местам. И Анна, тяжко вздохнув, огляделась по сторонам. Подумала: «Это всё сон…», ведь не может быть в реальности никаких видений. Но, ущипнув