по тайге у меня разыгрался аппетит, а из чайника, стоявшего на столе, по комнате разливался аромат смородинового листа. Всё это вместе – запах смородины, тепло, пляшущие языки пламени в печке и приветливость хозяина – располагало к душевной беседе. Именно на неё я и надеялся, желая узнать что-то новое о тунгусском явлении. Если старик живёт здесь давно, а на вид ему больше восьмидесяти лет, то он должен знать о событиях 1908 года.
Чтобы направить разговор в нужное русло, я решил взять инициативу в свои руки. Наслаждаясь вкусом зелёного чая, я задал вопрос: «Давно ли вы здесь обитаете? Не наскучило ли вам здесь?»
– Какая же здесь скука, – ответил он, отпивая чай из блюдца. – С должности егеря меня еще не сняли, а работы здесь непочатый край. А мёд-то? Мёд бери! Не стесняйся!»
Дома мёд для меня был обыденным продуктом, ведь мой дедушка был большим любителем пчеловодства и часто помогал ему на пасеке. Но такого мёда я ещё не пробовал. От него пахло загадочными лесными цветами и летним зноем, и в моей памяти всплыла картина из детства.
Меня впервые привезли из города к дедушке на пасеку. Я бегу босиком по высокой траве, усыпанной яркими цветами. От аромата кружится голова. А я бегу, раскинув руки, и жадно ловлю поднятым вверх лицом тёплые лучи солнца. Воспоминание было таким ярким и манящим, что мне стало грустно. Мне невыносимо захотелось вернуться в то беззаботное прошлое.
– Вспомнилось детство? – Вдруг спросил меня старик.
– Да, – с грустью ответил я, – и мне так захотелось вернуться обратно в детство, но, как сказал поэт Новиков:
Никогда
Ничего не вернуть,
Как на солнце не вытравить пятна
И в обратный отправившись, путь,
Все равно не вернуться обратно.
Эта истина очень проста
И она, точно смерть, непреложна.
Можно в те же вернуться места,
Но вернуться назад
Невозможно…
– Как? – спросил дед дрогнувшим голосом.
Я повторил, не понимая, что происходит.
– Но вернуться назад невозможно, – прошептал он.
Дрогнувшей рукой он поставил на стол блюдце с недопитым чаем и встал. Как слепой, спотыкаясь о предметы, он подошёл к окну и долго всматривался в темноту, словно искал там ответ. Затем он медленно повернулся ко мне. Глаза его потускнели, на лице резче проступила сеть морщин. Казалось, даже его седая борода потеряла свой серебристый блеск.
– Ты растревожил мою старую рану, – глухо произнёс он. – Это моя судьба. От прошлого не скрыться.
Он нервно усмехнулся: «А где для меня прошлое? Там, где я жил? Или здесь, где я живу?»
– Как это понять? – Удивился я.
– Это очень длинная история! – С горечью воскликнул он. – Устраивайся как тебе удобнее, наберись терпения, и я расскажу тебе о том, что со мной произошло. До сих пор я не хотел делиться с кем-либо сведениями, которые могли бы быть опасными для меня. Но теперь я решил рассказать