Бекара, он быстро поднялся на ноги и улыбнулся:
– Неплохо. Но уж как-то по-детски. Учись, парень!
Он сделал быстрый шаг и нанес Бекару молниеносный удар в челюсть. Бекар упал. Зубов сел на него, взял его за волосы и стал бить головой о землю. Бил, пока у Бекара не закатились глаза. Затем он поднялся и, обведя всех тяжелым взглядом, сказал:
– Если сдохнет, вы все видели: я защищался.
Бекар очнулся и ощутил, что голова у него вся мокрая. Потрогал рукой и посмотрел на ладонь – вода. Валентин хлопотал возле него с мокрой тряпкой в руке. Больше в бараке никого не было. Бекар сел на топчан и стал переодеваться.
– Ты куда? – еле слышно, спросил Валентин.
– На работу, куда ж еще, – проворчал Бекар.
В дверях он оглянулся.
– Я ему за тебя все равно отомщу. Вот увидишь!
Прошло десять дней. Сплав уже вплотную подошел к концу. И сегодня, если они перевыполнят норму, могут наконец-то поставить жирную точку. А скорее восклицательный знак. Долгожданный конец сезона, расчет, деньги – для всех был самый лучший праздник. Но до него было все же еще так далеко. Поэтому все трудились с радостным упорством.
– Куда, б… – весело матерился Бекар, вонзив пиканку в балан, который ускользал от него по воде. Развернув его против течения, он направил бревно между бонов в отсек, где товарищи готовили новый плот. В отсеке скопилось уже до сотни увесистых бревен, и бугор, впустив бревно, сбросил в воду заградительный щит. Скручивая проволокой бревна, он недовольно взглянул на ребят, которые никак не могли баграми сдвинуть с места кучу застрявших бревен.
– Помогите этим олухам, – сказал он своим помощникам.– Я тут сам управлюсь.
Один из них, прицепив к проволоке бирку с номером, посмотрел на волны, свирепо окатывавшие бон, доски которого были не только очень скользкие, но еще и ходили ходуном. Приходилось быть очень и очень осторожным, чтобы не угодить в ледяную воду.
– Штормит, Зуб.
– Кому сказал. Только давайте быстрее.
Оставшись один, Зубов открыл отсек, плюнул на ладони и взялся за багор. Массивная связка бревен сдвинулась с места, прошла под мостиком и вышла на волю. Бугор покрепче вонзил крюк пиканки в бревно, и, удерживая плот, осторожно повел его к кошелю. Волны яростно бились о бон. Передвигаться по нему становилось все труднее. В какую-то минуту бугор даже пожалел, что остался один. Подошвы ног скользили все сильнее. А до кошеля еще было далеко. Тогда он сделал так. Запрыгнул на плот, и пиканкой стал цепляться за доски бона. Подтягивая себя вместе с плотом к бону, он метр за метром продвигался к кошелю. И когда до того осталось совсем немного, он вдруг на секунду замер, испуганно уставившись в воду.
– Е… твою! – вырвалось у него.
Из-под бона на него шел огромный топляк. Зубов изо всех сил сжал багор, приготовившись к удару. Топляк ударил в плот, и пиканка, дрогнув в руках, стала предательски ускользать из ладоней. Зубов стиснул зубы, жилы на руках вздулись, его бросило в жар.
– Кто-нибудь! – хрипло