тикают часы. С улицы доносились голоса, лаяние собак и звонкий девичий смех. Чуть позже стало тихо, но Адриан так и не вернулся назад. Девушка переживала. Закусив губу, она в очередной раз вздохнула и в кромешной темноте попыталась уснуть.
Дверь тихо отворилась, отбрасывая полоску тусклого света, и в комнату ворвался запах прелых осенних листьев. Кровать рядом скрипнула, тихий голос раздался в тиши:
– Ты еще хочешь знать?
Дафна села, посильнее кутаясь в теплое одеяло, и утвердительно кивнула.
Когда между двумя братьями еще не было такой большой пропасти, они любили часами сидеть на выступе скалы над Розовым морем и пить чай из ромашки. Ниалл предпочитал заваривать его с лепестками красной розы и вдыхать пар, болтая ногами. Иногда он забывал, что он Бог, щуря от удовольствия большие лазурные глаза, подставляя лицо под яркие солнечные лучи, или под дождливые брызги, и в такие моменты в нем проскальзывали человеческие замашки. Тогда Ниалл морщил нос и высокомерно заявлял, что море сегодня недостаточно прекрасно. От взмаха его ладони на водной глади вмиг яркими всполохами играли блики.
Вот только все это кончилось, когда в жизни двух братьев появилась женщина, черной кошкой пробежавшая между ними. Адриан приходил в их место каждый вечер, но Ниалл не появлялся. Сначала он прятался в кустах и издалека смотрел на брата, мечтая его скинуть со скалы, чтобы море навсегда унесло его в неизвестность, а потом вовсе перестал приходить. Он сидел в своем кабинете и отдавал приказы, жестоко обращался с собственным народом и сестрой. Он просто не знал, как насолить брату за то, что тот отобрал у него женщину, которую Ниалл возжелал. Брат всегда забирал все, что принадлежало Богу Света: женщину, народную славу, любовь сестры. Но в этот раз девушку он так просто не отдаст.
– Ниалл! – взревела Селена и словно ураган влетела в кабинет брата. – Ты выгнал Адриана?
Бог отложил перо и исподлобья спокойно ответил:
– Я дал ему выбор.
– Ты не смеешь так с ним обращаться! Он тоже Бог! – Селена топнула ногой. От злости на ее пальцах заискрило серебро.
– Бог? – удивился Ниалл. -Бог не может променять народ на человеческую игрушку.
– Он не променял, – возразила Селена. -Зачем ты так? Она выбрала не тебя. Оставь Адриана в покое!
Ниалл поднялся. Полы голубого платья зашуршали. Серебристая мантия замерцала от попадающих на Бога лучей заходящего багрового солнца. Казалось, что он полностью охвачен огнем. Ниалл подошел к сестре и наотмашь ударил ее по лицу. Девушка вскрикнула и рухнула на пол. Щека горела, губы задрожали от обиды, глаза наполнились слезами. От удара из-под платья выскочил кулон. Сердечко фианита на тонкой веревочке предательски засветилось радужными цветами. Ниалл наклонился, поддел пальцем украшение и оборвал веревку. Драгоценный камень рухнул, закружился вокруг своей оси и отскочил подальше от хозяйки.
– Любимая сестренка, я, кажется, предупреждал, чтобы ты не брала у смертных всякие побрякушки?
Девушка вздрогнула и схватила Ниалла за руку, вцепившись в нее озябшими пальцами.
– Ниалл, ты не посмеешь.
– Неужели? –