колотится сердце. Пропитанный навязчиво-сладким сигаретным дымом воздух казался удушающим. Она попыталась наполнить легкие и едва не закашлялась.
– Мы тоже слышали нечто подобное. – Мужчина уронил еще одну монету в груду на доске и добавил: – Повышаю до пяти сотен.
«Пяти сотен чего?» – всплыла мысль. Джоанна посмотрела на золотую горку. Почему эти пластинки продавали на рынке? И что они собой представляли, если не валюту монстров?
Что ценилось в этом мире превыше всего? При новой ставке монета блеснула в свете ламп, вызвав озарение. Джоанна внезапно поняла, на что играла та пара. Просто знала.
В пластинках заключались годы человеческой жизни. Мужчина только что поставил на кон пятьсот лет. По спине пробежал холодок, а сердце замерло от ужаса.
За окном люди бежали, спасаясь от огня, а их смерти служили развлечением для тех, кто даже не смотрел на происходящее. Здесь же, в помещении, посетители ставили на кон монеты, содержащие человеческие жизни. Победитель заберет их и потратит… на что? На туризм? На посещение вечеринки? На новые игры?
Джоанна потянулась назад, желая коснуться холодного стекла и остудить гнев, вспыхивавший при взгляде на груды монет на столах. Сколько украденных человеческих жизней сейчас находится в таком виде в этом зале? Сколько народу погибло раньше отведенного срока, потому что монстры вырвали драгоценные мгновения и поместили их в игровые фишки? Если так подумать, вокруг лежали горы трупов.
– Понимаю тебя, – очень тихо произнес Ник. – Отвратительно, правда?
На мгновение Джоанна решила, что он все вспомнил, и только потом осознала: речь идет о нападении викингов, которое разворачивалось за окном. Следом явилось озарение: если бы хоть один из присутствовавших монстров выяснил истинную природу парня, то убил бы его на месте простым прикосновением к затылку и даже не почувствовал бы раскаяния. И украденного времени жизни даже не хватило бы, чтобы наполнить одну монету. Уже поворачиваясь к спутнику, чтобы сообщить о необходимости немедленно убираться отсюда, Джоанна ощутила, как слова застревают в горле.
Потому что заметила узкий лучик.
На темном окне появилось небольшое яркое пятнышко, сквозь которое внутрь проникал солнечный свет, позволяя увидеть кусочек современного заиленного дока Куинхит.
Сердце болезненно сжалось. Она отчетливо вспомнила, как ощутила большим пальцем холод от стекла, к которому прикасалась всего несколько секунд назад. Размер отпечатка идеально совпадал с пятном света. Джоанна тут же поняла, что произошло: эту отметину оставил ее дар. Дар, который в последний раз она применила на Нике. Дар, который не принадлежал ни одной из двенадцати семей. Дар, который она считала утраченным.
Запретный. Противоестественный.
В прежней линии времени он трансформировал металл обратно в руду, а сейчас, похоже, обратил вспять воздействие способностей Портелли на окно, и оно снова стало обычным стеклом.
– Извините, – раздался чей-то голос.
Джоанна