поправил меня с улыбкой дедушка, – да, это так.
– Но почему тогда не все это развивают? – удивилась я. – Это же так круто – владеть магическими способностями!
– А почему в вашем мире не все поголовно – художники или музыканты? – Задал дедушка встречный вопрос. – Это же так здорово – создавать прекрасные картины или мелодии? Вот так и здесь: нужен интерес, желание, талант – да много чего. Опять же, многое зависит от того, насколько родители занимались развитием таланта ребёнка, насколько рано этот талант проявился – и так далее.
Тут я задумалась. Получается, магия здесь – это некая творческая способность, требующая определенного таланта, а еще развития, обучения, постоянной практики? Как и в любом искусстве, на одном таланте далеко не уедешь, но и без таланта особо соваться не стоит. Интересно, раз Эни мне зрачок поменяла, я смогу теперь магию видеть? Или это чисто косметическое действие, ничего не изменившее в структуре глаза?
Когда я задала этот вопрос дедушке, тот пожал плечами:
– Это тебе лучше у Эни спросить, малышка. Я не знаю, что именно она сделала, но зрачок у тебя теперь с виду такой же, как и у всех нас. Вот только, если у тебя нет магии, то совершенно неважно, изменила она тебе структуру или только форму: ты всё равно ничего не увидишь.
Что же, это было обидно, хоть и ожидаемо.
Спросила я у дедушки и о том, что случилось с его собственными глазами – что это за белесая пленка? И почему он не воспользуется лечебным артефактом, чтобы излечить себя?
– А, это!.. – Дедушка махнул рукой. – Так, неудачный эксперимент. На обычном зрении это не отражается, а магом я не являюсь – так что я и не обращал на это внимания особо. Возможно, когда Эни выучится, попрошу её исправить.
– А что за эксперимент? – с интересом спросила я.
– Да было по молодости… – поморщился дед. – Решил смешать магический концентрат с вашей серной кислотой – такой взрыв был! Мне глаза обожгло, откинуло на несколько метров, да об стену приложило. Лабораторию потом пришлось восстанавливать, да неделю самому восстанавливаться. Зрение вот вернули – а плёнка эта осталась. Мне сразу предложили к косметологу обратиться, да я не захотел: работы много накопилось, пока лечился, да и потом – что я, девица, что ли? Мне ни к чему красоту блюсти. Жена меня в любом виде любила.
На последних словах дедушка тепло улыбнулся, явно окунувшись в какие-то личные воспоминания, а я порадовалась, что теперь, вспоминая свою семью, он не впадает в уныние и отчаяние, а испытывает светлые чувства и эмоции. Так и должно быть.
Вообще, получив в лице дедушки источник информации о мире, я его активно обо всём расспрашивала в свободное время: ведь сейчас мы были одни в доме, и он мог много чего рассказать мне без лишних ушей. О моём же мире он и сам всё знал, так что мне ответных вопросов не задавали.
Затем приехала Эни, и я рассказала ей урезанную версию моего попаданчества, а именно – без попытки моего убийства. Эни отреагировала