социально-иерархических лабиринтов московского бомонда. Особенно её интересовала элита МГУ, включая родственные связи всего преподавательского состава. Однажды она даже проболталась, что дружит с Аллой Георгиевной – мамой их преподавателя по философии.
Жанна лежала в кровати и смотрела в потолок. Пора бы уже встать и отправиться на экзамен, который она никак не могла пропустить. И тут её как будто током ударило!
– Какая же я дура! – не своим голосом прошептала Жанна.
Её лицо сделалось каменным, глаза застыли. Сбросив с себя всё, она забежала в душ, поскользнулась на скользком кафеле цвета серого мрамора и больно приложилась боком о край раковины. Но тут же вскочила, будто скаковая лошадка, провалившая первое препятствие на дистанции, и юркнула в душевую. Открыв холодную воду и дождавшись тонких ледяных струек, Жанна тихо прошептала:
– Какая же я дура…
Струи воды быстро выпрямили её белокурые вьющиеся волосы, прикрывшие всю спину, как только она грациозно закинула голову назад. Подняв обе руки навстречу освежающему потоку, Жанна была похожа сейчас на изящную лань, обнажившую все свои прелести для того единственного взгляда, за которым начинается другая жизнь. Ледяная вода постепенно приводила её в чувство.
Этот проклятый коктейль, или что там ещё было?! Что она наболтала Алисе?! Жанна вспомнила, какими изумлёнными и сначала недоверчивыми, а потом и восторженными глазами смотрела на неё подруга, когда они уединились на кухне.
Вспомнив всё, Жанна поняла: коктейль так развязал ей язык, что она разболтала Алиске все свои шальные мысли, девичьи фантазии и тайные желания. Кроме фантазий, в её словах ничего не было, но рассказывала она так правдиво и достоверно, что её яркий монолог порой прерывался скупой девичьей слезой. Мимика и вполне однозначные жесты соответствовали тому состоянию, которое могут себе позволить только пережившие все эти огненные страсти отчаянные и безрассудные женщины. Она врала что было сил! Алкоголь вдруг сделал её любимой женщиной Андрея Анатольевича, или просто Андрея (так, во всяком случае, она называла его весь вечер) – преподавателя философии, того самого, которому они должны были сегодня сдавать экзамен. Вырывавшиеся из её уст пикантные подробности их тайных и необычайно страстных встреч просто разрывали воображение подруги. Её лицо наливалось не то завистью, не то нестерпимой злобой. Алиса несколько раз порывалась набрать чей-то номер, но всякий раз останавливала себя, нервно прикусив губы и застыв в оцепенении, потому что следующие фразы Жанны интриговали ещё больше и пропустить это мимо своих ушей она просто не могла. Глаза Алиски бегали по кухне, как будто в потоке «откровений» подруги ей то тут, то там виделись чёртики.
Их преподаватель философии, Андрей Анатольевич, был исключительно приятным, интеллигентным молодым человеком. И не каким-то там ботаником, а красавчиком-блондином с атлетичной