знало немецкий язык, Тиму пришлось изучать польский. Противостоять надо было не только уголовным преступникам, но и польским партизанам, нападавшим на полицию. Время от времени сотрудников крипо привлекали для помощи гестапо при организации облав на партизан и антинемецких активистов.
Но с началом русской кампании Тима как верного члена СС, имеющего и военный, и детективно-розыскной опыт, снова командировали на фронт – в тайную полевую полицию. Здесь начались самые неприятные будни: в опасных прифронтовых районах, среди разрухи и организационной путаницы приходилось не только бороться с многочисленными, как везде, где не утвердилась постоянная власть, бандитами и партизанами, зачищая взятую немецкими войсками территорию перед учреждением на ней уже штатских административных органов, но и надзирать за своими же немецкими солдатами и офицерами, чтобы те держались верности Нации и фюреру, избавлять будущие немецкие земли от способного причинить Нации вред населения. Верный своей присяге и своей Нации Тим выполнял все, что от него требовалось согласно директивам лиц, занимавших в соответствии с волей фюрера старшинство в государстве, Партии и ее СС. Видеть в будущем счастье своего немецкого народа – это являлось для него лучшей наградой за свои сегодняшние труды, игру со смертью, борьбу с собственными непроизвольными чувствами, все лишения и неприятные зрелища, сопровождавшие его службу. Пройдя вслед за наступающей немецкой армией всю обширную, жаркую летом территорию Украины, Тим теперь оказался в Ростове – в городе близ устья еще древним грекам известной реки Дон. А армия, успешно громя врага, спешила все дальше – к широчайшей водной глади Волги и ледяным горам Кавказа.
Проехав еще несколько улиц, Хеллер подвел автомобиль к стальным воротам в бетонной стене, ограждавшей задний двор полицейского управления. На воротах до сих пор алели приваренные к ним пятиконечные звезды советских вооруженных сил: по одной на каждой створке. Караульные из фельджандармерии, увидев из своей будки подъехавший «Фольксваген» ГФП, отворили ворота. Хеллер нажал на газ, автомобиль стал заезжать во двор мимо приветственно вскинувших руки фельджандармов. Тим также привычно вскинул перед ними руку и почти сразу опустил.
За воротами поднималось трехэтажное здание полицейского управления, которое, хотя здесь располагался прежде какой-то русский военный объект, почти не пострадало во время боев за город. Во дворе, правда, темнела глубокая воронка от взрыва авиабомбы, окруженная кучами вывороченной земли – высохшей, пыльного цвета, а рядом лежало сбитое большое дерево с усохшей зеленой листвой, желтея расколотой древесиной на обрубке. Дальше находилось белое здание кухни и столовой, над которым дымилась печная труба. Тут же громоздились черные груды угля, стояла лошадь, запряженная в колесную цистерну с водой, а возле цистерны собрались несколько русских