по-русски Сапожникову. Тот поднялся со стула и с акцентом сказал по-немецки Тиму:
– Присаживайтесь, пожалуйста, господин!
– Благодарю! – Тим сел на освободившийся стул и сразу положил на стол перед Мазовским протоколы допроса юношей с фабрики. Учтиво склонив голову, Сапожников развернулся и вышел из кабинета, затворив за собой дверь. Мазовский внимательно стал читать протоколы.
Главный русский сыщик был по возрасту примерно ровесником Тима или чуть старше. Этот человек принадлежал, вероятно, к тем славянам, которые сохранили большой процент арийской крови. Довольно высокого роста, широкоплечий, он свои густые орехового цвета волосы всегда тщательно зачесывал на пробор. Гладко выбритое, кроме весьма пышных светлых усов, треугольное лицо с прямым носом слабо было тронуто летним загаром. Мазовский происходил из русских дворян и тщательно следил за тем, чтобы иметь соответствующий аристократу внешний вид. Он носил немецкую униформу, которая всегда была выглажена и вычищена даже лучше, чем у самих немецких офицеров, и новые очки в тонкой блестящей оправе. К тому же главный помощник по сыску отличался очень проницательным умом, и многие немцы в полицейском руководстве ценили его как профессионала и опытного сотрудника из местных.
До прихода немецкой армии Мазовский служил в уголовном сыске местного управления НКВД, но не стал отступать со своими прежними коллегами, а сдался немецкой комендатуре и добровольно предложил свои услуги детектива. Он объяснил, что больше не может и не имеет морального права служить в советской полиции, преследующей людей, пытающихся только выжить из-за разорения самой советской властью. От него было получено немало ценной информации и для ГФП, и для абвера. О себе Мазовский рассказал, что является потомственным русским дворянином, имеет советское правовое образование, служил в Москве на производственном предприятии, но несколько лет назад его с братьями, сестрами и пожилой матерью принудительно выселили на Урал без всякой вины, просто как «классово опасный элемент». В ссылке его мать вскоре умерла. Через какого-то влиятельного знакомого незадолго до начала войны Германии с СССР Мазовский, его братья и сестры добились снятия этого нелепого статуса, и его даже приняли на службу в НКВД, где для проверки лояльности советской власти заставили участвовать в разработке уголовного дела против нескольких как-то противодействовавших большевистской политике также бывших дворян. После чего командировали в уголовный сыск НКВД в Ростов-на-Дону, где его и застал приход немцев.
Многие немецкие полицейские, в том числе Тим, доверия к Мазовскому не испытывали. Слишком подозрительным было его рвение к службе под немецким началом. Сведения о нем, обнаруженные в сохранившейся в городе документации НКВД, указывали лишь на то, что он, как и рассказывал сам, поступил на службу в уголовный отдел в начале 1941 года. О том, что он находился под каким-либо подозрением, о готовящихся против него каких-то репрессиях ничего обнаружить