где лежали рулоны плёнки и куча макулатуры. Я вздохнул глядя на пылинки танцующие в свете и вдруг услышал крики. Они доносились снаружи.
Ринулся к выходу, фонарь погас, и я вписался в перевёрнутый стол, больно ударившись бедром. Подскочил к двери, потирая ушибленное место.
Свет ударил в глаза. Яркое солнце вышло из-за домов. Со стороны школы шум и громкие голоса. Внезапно раздались звуки стрельбы. Кинулся к парку, который теперь представлял собой жалкое зрелище – перевёрнутые автомобили притаились в высокой траве, под ногами мусор, тут и там пластиковые бутылки, ящики. Но тут отличное место для засады. Школьный двор, как на ладони. Увидел, как со стороны пищеблока движутся разрозненные группы мёртвых тварей. Шагают словно паралитики, подволакивая ноги. У меня с собой дробовик, проверил патроны. Не так много, как хотелось бы. Прозвучали выстрелы, двое трупаков рухнули с пробитыми головами. Я пальнул из своего укрытия, уложив одного, второго. Стрелял метко, но, сколько ещё времени останусь незамеченным для зомби. Слишком близко от них. Они соображали, гады, пуская вперёд медленных и как будто бы слабоумных. Потом в атаку шли быстрые твари и более агрессивные. Вот для них я и приберегу патроны.
Внезапно над головой раздался шелест, переходящий в свист. В гущу тварей влетела ракета, выпущенная из гранатомёта. Я инстинктивно пригнулся. Прогремел взрыв. Звук падающих ошмётков горелой плоти, похожей на дождь из коричневой каши. В центре площади у школы, где только что собиралась толпа мертвецов образовалась воронка с рваными краями.
Я увидел группу военных появившихся со стороны кинотеатра. Они шли в две шеренги и добивали оставшихся зомби точными выстрелами в голову. На лицах противогазы, да и форма какая-то не наша. Не видел я раньше такой. Высунулся, чтобы лучше разглядеть происходящее, и тут получил дулом автомата в спину.
– Вставай. Иди вперёд!
«Что?» – непонимание взорвало мозг. Солдат говорил с акцентом. Странно, потому что другие так же, похоже, иностранцы. Я услышал английскую речь и почему-то радости от прихода так называемой помощи не испытывал.
Со стороны пятиэтажек солдаты вели группу наших ребят с поднятыми вверх руками. Выстроили возле покосившегося ограждения. Ничего не понимающие люди переговаривались, а у меня появилось неприятное чувство, что эти вояки тут неспроста.
– Мы ж свои! – выкрикнул один из мужчин. Я его знал, но как зовут, не вспомнил.
Солдаты говорили между собой на английском, и я, вслушиваясь в их речь, понял, что они собирались тут устроить лагерь. Местные им не нужны. Чёрт. «Как же Ваня и Нюта?» – промелькнула мысль.
Огляделся, увидев Одноглазого, которого вели к группе, как я посчитал пленных. Антоха без собаки. Неужели пристрелили Пряника? Вопросы задавать сейчас опасно. Неизвестно, что на уме у чужаков. Дуло автомата больно врезалось между лопаток. Я обернулся со словами полегче и тут же получил прикладом в лицо.