и выкинули. Недолго думая, парень отвёз бедолагу в ветклинику, и с тех самых пор тот поселился в квартире Льва, и, кажется, сейчас все этому внезапному соседству рады. Попытки дать имя были обречены на провал. Одни клички забывались, другие – раздражали, и в определённый момент мужчина плюнул на это безуспешное занятие. Лев стал называть кота Котом, и того всё устраивало.
Боль… боль… боль вывернула Льва наизнанку. Он дёрнулся, голова раскалывалась напополам. Хватаясь за сознание, он стряхивал с себя Кота, тот неистово драл и кусал ногу, громко мяукая. Облокотившись о стол, Лев не мог остановить рой пчёл, жужжащих в его голове. Кухню наполнял странный запах. С трудом сфокусировав зрение, молодой человек понял, что пахнет бытовым газом, тяжёлый взгляд на плиту расставил всё по своим местам. Огонь погас, а чайник так и не засвистел, предупреждая хозяина о готовности кипятка. Выключив газ, Лев распахнул настежь все створки и вдохнул полной грудью чистого воздуха. Усевшись в кресло под окном, он постепенно начал приходить в себя. Посмотрев на Кота, Лев получил лёгкий укол совести за то, что так бесцеремонно отодвинул того ногой от двери в ванную. Но Кот, судя по всему, обиду проглотил и решил, что даже случайное утреннее столкновение не должно нарушать его приёмов пищи, которые он распланировал на девять жизней вперёд. Странно, подумал Лев, никогда огонь не гас, хотя плиту периодически оставлял включённой, особенно зимними вечерами, сидя на кухне с Котом в темноте и любуясь синими языками пламени. Надо будет вызвать газовщика, проверить, что здесь не так, ведь квартира перешла ему в наследство от бабушки. Но это после! Чая захотелось ещё больше, однако испытывать судьбу по новой Лев не стал и отправился в комнату переодеваться. Недалеко от его дома располагался кафетерий. Молодой человек частенько его видел, выходя из метро, но ни разу там не был. Зашнуровывая кеды, он заметил, как кот переживает и не отходит от него ни на шаг. «Не волнуйся, друг, я только за чашкой чая и скоро вернусь!» – сказал Лев своему пушистому товарищу, закрывая за собой дверь.
Утренний мегаполис – это квинтэссенция стереотипов и шор. Лев, выходя из подъезда, надел наушники, и старые кеды заскрипели по асфальту. Чача сообщал в своей песне, что «возраст Христа – за спиной, скоро появятся титры, но Саша молод душой, а цифры – это просто цифры». Город в самом начале дня всегда терзал Льва, парню было жалко этих разобщённых людей, которые снуют в разные стороны, из точки А в точку Б, не замечая, как жизнь проходит мимо. Вот девушка лет тридцати, в строгом костюме, но взъерошенная, летит стрелой к автобусной остановке. Что её беспокоит? Карьерный рост? Ипотека? Покупка нового смартфона? Она, словно тень, заскочила в маршрутку и испарилась из его памяти. Как будто и не было никакой девушки. Он хочет, но не видит в ней искры жизни. Тот самый огонь, который двигал человечество вперёд, задушен