2: Загадка Серебряной Нити и Знакомство с Тенью
Утро прокралось в комнату, робко касаясь оконных стекол своими первыми, золотистыми лучами. Солнце, словно забывчивый художник, щедро рассыпало по паркету пылинки света, превращая обыденность в волшебный натюрморт. Ракет, свернувшись калачиком на своей любимой подушке, пропахшей Леной и ее неизменным ароматом корицы, лениво приоткрыл один глаз. Он потянулся, выгибая спину, словно гибкая лоза, и сладко зевнул, обнажая белоснежные зубки. Затекшие за ночь лапы требовали разминки, а его кошачья память настойчиво напоминала о ночной находке – клочке бумаги, спрятанном под его лапой, словно маленькое, секретное сокровище, добытое в бою.
Он осторожно поднялся и аккуратно, словно ювелир, работающий с драгоценным камнем, вытащил из-под себя сложенный листок бумаги. Развернув его, Ракет вновь увидел аккуратные, каллиграфические строки, исписанные выцветшими чернилами. Буквы были изящными и витиеватыми, словно танцующие бабочки, но смысл их оставался для Ракеты загадкой. Он, конечно, разбирался в тонкостях кошачьего языка, понимал нюансы мяуканья и мурлыканья, умел читать по движениям хвоста и выражению глаз, но человеческий язык оставался для него закрытой книгой. Однако, он чувствовал – каждой клеточкой своего кошачьего естества – что в этих загадочных значках кроется что-то важное, что-то, что сулит ему захватывающее приключение.
На листке, словно эхо из прошлого, было написано:
*«Когда луна станет полной, а тени – длинными,
Ищи ключ там, где поют старые камни.
Знак – перо ворона на крыле ветра,
Тогда откроется дверь, ведущая в тайну.»*
Ракет внимательно изучал листок, словно надеясь, что если достаточно долго всматриваться в эти чернильные закорючки, то смысл сам собой проявится, словно изображение на фотопленке. Стихотворение… Или загадка? Скорее второе. Строки были исполнены иносказаний и метафор, словно намеренно запутывая следы. Полная луна? Длинные тени? Поющие камни? Перо ворона на крыле ветра? Все это звучало как шифр, который требовал разгадки. Как начало квеста, о котором Лена так часто читала в своих книгах.
Он понимал, что в одиночку ему не справиться. Ему нужна была помощь, опытный проводник в мире человеческих слов и понятий. И кто, как не Лена, его лучшая подруга, сможет расшифровать этот странный текст? Дождавшись, когда Лена подаст признаки жизни (ее сонное мурлыканье говорило о том, что она еще не совсем проснулась), Ракет запрыгнул к ней на кровать и начал настойчиво, но деликатно, мурлыкать, тыкаясь влажным носом в ее щеку. Его мурлыканье, обычно нежное и убаюкивающее, сегодня звучало более требовательно и взволнованно.
“Доброе утро, соня,” – пробормотала Лена, сонно улыбаясь и почесывая его за ушком. Ее пальцы, нежные и теплые, словно солнечные лучики, приятно массировали его шею. “Что такое? Чего тебе сегодня захотелось? Может, еще немного понежиться в кровати?”
Ракет, отклонив ее предложение (обычно он бы ни за что не отказался от возможности понежиться в теплой постели),