вчера, но не сложилось, и я оставил разговор на утро. Прошу, не перебивай, мне тяжело говорить, потому что я знаю, как это сейчас ранит тебя, но я не могу оставаться с тобой, думая о другом человеке, понимаешь меня?
– Да кто она такая и откуда вообще взялась, о ком ты говоришь, покажи мне эти фотографии, вскружившие тебе голову, ты же не адекватен! – она срывалась на крик, я понимал, что разговора не выйдет.
– Давай ты успокоишься, постараешься принять эту новость, и после мы поговорим, потому… – Ирина не дала мне договорить, разбила стакан о раковину и, уйдя в ванную комнату, закрылась там изнутри.
Внутри меня всё сжималось, словно пружина, натянутая до предела. Каждая фраза, каждое слово, вырывавшееся из горла, будто обжигали изнутри. Наконец, я подошел к двери в ванную, постучал и произнёс: «Прости меня за эту боль, но выбирая тебя, я не знал, что она существует в мире». Это было не просто признание в нелюбви к ней, это было признание в любви к другой. И в этом признании, в этой обречённой на боль истине, я ощутил странное, почти физическое облегчение. Словно огромный груз свалился с плеч, освободив место для лёгкого, дрожащего предвкушения.
Это не было лёгкое, беззаботное предвкушение счастья. В нём чувствовалась тревога, страх, но и некая торжественность. Я чувствовал её реакцию, её боль, и в этом страхе, в этом осознании последствий, было и что-то похожее на гордость. Гордость за то, что я шёл навстречу своему счастью, даже если это будет дорого мне стоить. Ирина вышла из ванной. Я видел её лицо, искажённое горем, и всё же чувствовал, как в сердце зарождается тепло, лёгкое и эфемерное, как утреннее солнце, пробивающееся сквозь тучи. Это было предвкушение свободы, предвкушение новой жизни, полной нежности и любви, которую я так долго искал. Облегчение, словно выдох, и чувство счастья, словно нежный, трепетный вздох, смешались в единое, сложное чувство. Я чувствовал себя одновременно разбитым и полным сил, готовым к новым испытаниям и открытиям. Она молча взяла свои вещи, моё письмо, и вышла из квартиры, даже не хлопнув дверью. Взяв в руки телефон, я написал сообщение:
– С добрым утром, как тебе спалось? Пусть новый день любит тебя и дарит только эмоции радости.
– Доброе утро)) Все отлично, уже работаю.
Я и сам начал собираться на работу – сегодня предстояла масса дел, мой испытательный срок на работе подходил к концу, начиналась процедура банкротства длиной в год, но ничего из этого не беспокоило меня. После этого короткого диалога мы не общались неделю.
В сутолоке будней, в рутинных делах, скрывается своя магия, ты замечал это? Ежедневно солнце неспешно поднималось над горизонтом, заливая офис нежным светом, и, хотя рабочие задачи, словно неистовая река, стремились затопить меня, это только поднимало настроение. Пачки документов на столе, звонки, которые, как непрекращающийся дождь, падали на уши… Но под смех коллег и шум клавиатур всё это казалось не таким уж и тяжёлым. Я пришел работать в эту компанию месяц назад и до сих пор во многом не мог разобраться. Это