человек, осознающий себя, сознательно делает выбор, на который у него есть право.
– Конечно, – усмехнулась я. – У покойников тоже есть право. На гуманное обращение.
Я резко встала и ушла на кухню, увлекая Юшенга за собой.
– Прости, – сказала я, как только мы оказались наедине. – Мне очень жаль…
Юшенг перебил меня, не дав закончить:
– Слова твоего друга нисколько меня не задели. В них есть логика и здравый смысл. Мне не понятно, почему ты не хочешь признать очевидное?
Я не знала, что ему ответить.
– Юшенг, – я достала из выдвижного ящика буфета электронный бланк, который он дал мне накануне вечером, прижала указательный палец к магнитному считывателю отпечатков и после протянула ему заверенный бланк.
– С днем рождения, милый.
Он принял подарок, не сводя с меня глаз. А я подумала, что теперь в любой момент могу потерять его, если ему вдруг взбредет в голову начать самостоятельную жизнь, на которую у него было полное право, не зависимо от того, обладает он самосознанием в том виде, как это делает человек или нет. Возможно, осознанность и способность чувствовать вовсе и не являются преимуществом. Мы никогда не знаем, какое именно чувство в человеке возобладает над другими.
Мы вернулись к гостям. Пуонг и Тимур, изрядно подвыпившие, спорили о реальности Вселенной. Пуонг сидел на подлокотнике дивана, с которого все время скатывался, но потом снова взбирался и, размахивая руками перед носом Тимура, пытался убедить его в том, что наша Вселенная всего лишь иллюзия.
– Это же классический каррртри…катре…картезианский вопрос, – выговорил он наконец и отхлебнул коньяк из бокала. – Откуда нам знать, что то, что мы видим – настоящее, а не иллюзия, созданная невидимой силой, которую Декарт назвал «злым демоном»?
– Если бы это была иллюзия, друг мой, то первое, чего бы в ней не было – твоей пьяной рожи, – парировал Тимур.
Макс с восторгом наблюдал за происходящим. Увидев нас с Юшенгом, он приложил палец к губам, давая нам понять, чтобы мы не вмешивались и не прерывали столь интересную беседу, которая обещала закончиться бурным выяснением отношений, как обычно и происходило.
– Оставь мою рожу в покое, потому что и я, и моя рожа, и все вокруг могут оказаться продуктом намеренной симуляции.
– И кто проводит эту симуляцию по-твоему?
Пуонг пожал плечами:
– Вероятно, другая цивилизация.
– Тогда эта цивилизация не в своем уме, раз твоя рожа до сих пор здесь, а коньяка больше нет, – подзадоривал Тимур Пуонга. – Юшенг, мой мальчик, а ты что думаешь по поводу столь глубокомысленных умозаключений профессора Пуонга?
Пуонг покачивался, сидя на подлокотнике, словно курица на жердочке, стараясь сохранить равновесие.
– Да. Что думает твой незатуманенный алкоголем и высокомерием разум?
– Принимая то, что Вселенная – симуляция, смоделированная высшей цивилизацией, возникает вопрос: