Переменная облачность. Ханна Ник

казалась?

      – Увы. Хочешь, чтобы я сказал, что ты действительно неиспорченна? Прости, но это вызывает большие сомнения…

      – Если меня кто-то и испортил, так это ты. Твое потребительское отношение с жизни и к людям.

      – Ты его успешно переняла.

      – Тебе когда-нибудь говорили, Зарецкий, что ты сволочь? – спросила Анна задумчиво.

      Он усмехнулся.

      – Миллион раз. Можно сказать, я это слышу постоянно. В основном, от неудачников и завистников.

      – Знаешь, я все-таки позвоню Ирке.

      – Все настолько серьезно? Без тебя она решить свою проблему не сможет?

      – Она ее и со мной вряд ли решит.

      – Но ты ей хочешь посочувствовать. Приятно сочувствовать тем, у кого неприятности, да? Интересный каламбур – приятно – неприятности…

      – Это не каламбур. Это тавтология.

      – Простите, филологиня. Вам, конечно, виднее.

      – Ирка беременна.

      – Поздравляю. Отец не известен?

      – Известен. Но, похоже, становиться отцом не желает.

      – Знакомая ситуация. Твоя сестрица переоценила свои возможности.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Она захотела поймать мужика на удочку под названием “бэби”, но тот оказался ловким или скользким, и соскочил с крючка.

      – Хоть ты и циник, но тут я с тобой, пожалуй, соглашусь. Она пошла ва-банк, но, похоже, проиграла.

      – Бывает и хуже, – философски заметил Зарецкий, – Гораздо хуже. Проблема твоей сестрицы банальна до омерзения.

      – От этого Ирке не легче.

      – От того, что она вместе с тобой займется перемыванием косточек несостоявшемуся жениху, ей станет лучше?

      – Не знаю… Иногда просто нужно поплакаться “в жилетку”. Иногда это помогает.

      – Бога ради. Поезжай к ней и подставь плечо. Или распахни жилетку. Только не засиживайся там допоздна. Когда решишь вернуться, позвони. Я пришлю за тобой Валерку.

      – Иногда ты бываешь чертовски милым, – задумчиво сказала Анна.

      – Я же твой любимый муж. Единственный и не повторимый.

      Она засмеялась; потянувшись к нему, легонько чмокнула в гладко выбритую щеку.