но ты все же попробуй не грубить или хотя бы просто не разговаривай. Она девушка с характером, мало ли что. Учитель у нее… не по зубам он нам.
– Я понял. Буду присматривать за ними.
Старик раздраженно выдохнул.
– Я не это имел ввиду!
– Твоя нога… я заметил хромоту. Слышал, что змей в пустыне лишил тебя ее, но сила Бормиша вернула все на свои места. Болит?
Алген был вне себя от того, что Гослин так нагло сменил тему. Но в том, чтобы вернуться назад, не видел пользы. Ему казалось невозможным переменить его мнение насчет чародеев. Уж слишком велики были его шрамы.
– Вовсе нет, – сдерживая гнев ответил он. – Просто не могу привыкнуть к тому, что она вернулась.
– Вот как… Слушай. У тебя бывало такое, чтобы записи из дневника пропадали?
Алген засмеялся.
– Так ты все еще ведешь записи, как я учил?
– Это крайне полезно. Я пытался привить это и своим балбесам, но они пренебрегают этим.
– Нет. Со мной такого не случалось. Пропало что-то важное? – Гослин помотал головой и призвал не думать об этом. Тогда старик продолжил. – Кстати, где они? Хотел бы я видеть, кого ты воспитываешь.
Рыцарь около часа непрерывно рассказывал о том, что произошло, пока они ждали старика и его подопечных.
– Так что же мы сидим? – воскликнул Алген, услышав, что близнецов давно нет.
Гослин спокойно ответил, что у них приказ встретиться и двигаться к Альшалону, а не искать «отставших» по лесам. Он заверил, что те могут позаботиться о себе сами, и не стоит тратить время на лишние переживания. Он говорил так быстро, что запыхался и замолчал, решив перевести дух.
Старик сосредоточил уставший взгляд на раскидистом дереве в темноте. Для него было очевидно, что Гослин беспокоится о близнецах, но орден привил ему поразительную тягу к исполнению предписаний.
– Ты не подумай… – вскоре продолжил рыцарь. – Конечно, я беспокоюсь о них, но они должны сами выбраться. Но если они залезли туда, куда не стоит, то должны сами разобраться с этим.
– Орел желает, чтобы голуби поднялись на его высоту… Не слишком ли ты суров, брат мой? Ты хоргас, и тебя хранят сила Бормиша и мудрость Лотх, а их лишь твои наставления.
– Я верю, что наставлял не голубей, старик. Всем орлятам рано или поздно приходится учиться летать. Как бы я не беспокоился, я верю, что они справятся. Во всяком случае верю в это больше, чем в то, что смогу заснуть в одном доме с волшебниками.
Он отклонил голову назад, задрав вверх подбородок, и сразу же наткнулся на пронзительный взгляд старика. Его усталые глаза наполнились блеском, брови приподнялись, а лицо вытянулось.
– Эти люди спасли нашего брата, так что засунь свое недовольство подальше. Наблюдать – наблюдай, но делать ничего не смей.
– Я тебя услышал.
Несколько минут они сохраняли молчание. Вдалеке сверкнула молния, и оба они подумали, что надвигается буря. Но еще долго сидели на улице, сохраняя молчание.
– …И тут он наклоняется ко мне и говорит: «Что-то ты аппетитно пахнешь…» –