мальцы ждали слов ответных от странного дядьки… Он же печально покивал в ответ и, через силу будто бы, отвечал такими словами:
– Пустое это… Нельзя людей живых и землю родную ни за каки деньги продавать никому… Не кручиньте свои светлые головы, мальцы… Глазами замечайте, ушки – торчком, а нос поветру, конешно… однако и жизни радуйтесь кажный дён… детство пройдет – тода и забот полон рот станет… а пока…
Ребятня заметно повеселела, однако некое напряжение осталось и все: кто прямо, а кто исподволь, на Званко поглядывали… И он оправдал своё явное атаманство среди них:
– Дядь Мси… Мстигой… А ишо я подслушал тятю вчерась… как он с мамой говорил… про тя… сказывал… што ты – странный, конешно… но не прост зовсим… а – чистый ведун по уму и знаниям своим… и воин справный и хозяин рачитый по всему… Вот мы и присудили сёдни – у тя уму-разуму поучиться… Не прогонишь, дядь..? Мы – мальцы, конечно… но и от нас толк будет, ежли научишь чему… а то и сами… по хозяйству там чаво… прибраться… дров натаскать… ну, чаво хошь – готовы в помосчь те… А, дядь..?
– Калинка, ты чево расслабилась..? Наливай всем опять… Вишь – допили уже… Да теперь сначала крошек хлебных посмакуйте сперва во рту… а потом уж сурьицу испейте… полный рот вкусов разных будет так-то… Со ржаным хлебушком оно – самое што ни на есть ладное дело-то…
– Дядь Мстигой, можно мне спросить…? – Калинка, аккуратно разливая напиток по чаркам, разрумянилась аж вся от смущения, но продолжила: Я у бабушки учусь травам и снадобьям всяким… она сказывала про сурью на меду – што её на солнышке несколько дён выстаивать надобно… мёд я почуяла, конечно… но рази ево сушат..? Аль это северное знахарство како, кудесничество..?
– Хороший вопрос… Не сушат, конешно… Но тут не мёд добавлен, а маточное молочко, прополис и перга… Потому много дён и не надо, шоб напиток сей в сурью истую превратился… Помешивать в горячей воде посолонь и при лике Ярилином – и вся недолга… А ты тако и проворишь щас…
Званко вежественно подождал, но Калинка уже и сама пригубила чару свою, тогда он посмотрел на Мстигоя, как бы понуждая его на ответ на свой вопрос… Тот вздохнул про себя и начал говорить:
– Лихое время щас, Званко… А я – притягиваю лихо к себе… Судьба, видать, така у мя… Беда с вами случиться может – просто за то, што ко мне ходите сюда… Понимаешь мя и об чём я..?
– А мы – тишком, дядь… Станишники не скажут никому из чернушников энтих… ручаюсь…
Мы не обузой те будем, а помощниками… хоть в чем, што осилим… А, дядь..?
– А у родителей своих позволенья спросили на тако..?
Званко покрутил головой, осмотрев все лица и признался:
– Не все пока… токо половина… Я ж всех ишо вчерась упредил… а поди вот… кто за былые шалости побаивается – вместо позволенья оха схватить, кто время подходящее для сего позволенья ждет… но к завтрему – все получат… так думаю… До завтра