Суппилулиума облачился в желтую хубику36 жреца, совершил жертвоприношения, произнеся долгую молитву. Возле воткнутого в землю шеста с золотым быком на верхушке поставили кувшины с пивом и вином. На кусок ярко-желтой материи повелитель положил разломленные хлебные лепешки. Тут же истекал кровью черный баран с перерезанным горлом. Сам повелитель замер, словно каменное изваяние. В одной руке он держал изогнутый золотой калмус, другая покоилась на груди возле сердца. Душа повелителя витала высоко в небесах. Глаза видели грозные лики Богов, уши внимательно слушали их советы. Небесным блаженством и спокойствием светилось лицо. Воины собрались вокруг, приклонив колени и, затаив дыхание, ждали.
Вдруг кругом все зашумели. Толпа расступилась. Суппилулиума очнулся, услышав за спиной тяжелые шаги Цулы. Цула встал перед повелителем на одно колено.
– Что случилось? – спросил повелитель, не опуская взгляда от неба.
– Прости, Великий, что оторвал тебя от беседы с Богами…
– Говори!
– Дурные вести. Прибыл гонец из Каниша37. Арцава выступила против нас. Их войско уже подходит к переправе через Марассантию.38
Плечи Суппилулиумы напряглись. Он повернулся и решительно произнес:
– Выступаем немедленно. Знаю, что воины устали, но Каниш надо занять раньше арцавцев. Готовьте мою колесницу и позовите Хемишу.
Вождь Хауси подскакал на длинногривом невысоком коньке, когда Суппилулиума уже облачился в походную одежду и стоял в колеснице.
– На юге неспокойно, – объяснил повелитель на ходу. – Когда еще увидимся, останусь ли я живым – известно только Богам. Пока, на словах назначаю тебя телепурием всей Верхней страны. Некогда созывать панкус и приводить тебя к присяге.
– Слушаюсь, Солнце мое. Но достоин ли я…
– Не в достоинстве дело, – оборвал его Суппилулиума. – Мне нужен щит, который прикрыл бы мою спину. Ты знаешь здесь все тропинки. Смелей и надежней твоих людей мне не найти. Следи за дорогами из Митанни и Исувы. Если опять покажутся каскийцы, постарайся все уладить миром. Нам нынче каждый мирный день дорог. Пусть Боги тебе помогают! – пожелал повелитель напоследок.
– Победы тебе, Великий! – крикнул Хемиша вслед уносившейся колеснице.
Глава четвертая
Ярким холодным шаром луна зависла над уснувшими полями. Зубчатые башни и высокие крепостные стены в ее синеватом свете казались покрытые инеем. Все вокруг замерло, даже деревья не шелохнут серебряными листочками. Поя, горы, леса – все погрузилось в глубокий сон.
Только в городе не спали. Жители спешно готовились к обороне. В кузнецах пылали горны, раздавался звон молотов о наковальни. Мелькали факела. Отрывисто перекликались стражники на стрелковых башнях. Запах горячей смолы, жженого металла перемешивался с вонью гнилого ила, вычерпанного накануне из оборонительного рва.
Зоркие