Она женщина… материальная. Ей нравится только то, что приносит деньги. Она любит деньги, да. А в нашей стране заработать на книге маловероятно.
– Но вероятность есть? Вы знаете русских писателей, которые неплохо зарабатывают?
Я молчал. Кац продолжил, игнорируя мое замешательство:
– Пусть их немного, но они существуют. А значит, их опыт доказывает обратное. Вы давали читать кому-то текст?
– Да, одному редактору, хорошему редактору. Он хвалил, – соврал я.
– Как долго вы работали над книгой?
– Лет шесть. Я не спешил.
– Вы уделили книге много времени, вложили много сил. Ваш текст оценил профессионал. Было бы обидно бросить все на самом финише, – мягко заметил Кац, и в этот момент я ощутил в груди легкий, но явственный толчок.
Горло сдавило, как когда-то в детстве. Так вот для чего здесь салфетки – доктор играет на моей жалости к себе. Забавно, что он не распознал лжи, впрочем, я так и знал.
– И что вы предлагаете делать?
– Предлагаю вместе подумать, что вам мешает и как вы могли бы помочь себе продвинуться к мечте.
Он взглянул на часы.
– У нас остается всего несколько минут. – Он поднялся, вытащил из папки и протянул мне пару листов бумаги. – Если вас устроят условия договора, подпишите, и тогда мы назначим следующую встречу.
– Договора?
– Да, о продаже души.
– Что?
– Говорю, не надо спешить, там про платежи.
Он провел пальцем по бумаге. Я отметил слишком короткий ноготь на указательном пальце.
– Пожалуйста, ознакомьтесь, всего несколько правил. Вы обязуетесь всегда приходить в одно и то же время, раз в неделю, все сессии проходят в этом кабинете и длятся ровно 50 минут. Если вы опаздываете, сессия не продлевается, но вы оплачиваете полное время. Если вы не приходите на сессию или отменяете ее меньше чем за сутки, сессия так же оплачивается.
– Удобно для вас.
Он улыбнулся.
– Если вы решите больше не приходить, не стесняйтесь сказать об этом сейчас, вы меня не обидите.
– Ну почему же, я хочу продолжить.
– Когда вам было бы удобнее? Предлагаю пятницу, в 18:00.
– Отлично, я приду.
– Вам снятся сны?
О, первый фрейдистский вопрос.
– Нет, или да, но редко. И я их не запоминаю.
– А после нашей встречи или, например, сегодня вам ничего не снилось?
Ровно через неделю доктор Кац сидел напротив в мешковатом сером кардигане и поглядывал на меня сквозь свои смешные маленькие очки. Он изучал меня, а я его. Мне показалось, он слегка осунулся. Или похудел.
«Интересно, – подумал я, – зачем люди носят очки, когда есть линзы. Или даже лазерная коррекция зрения». А вообще, не люблю карих глаз. Какие-то собачьи. Повезло, что у меня голубые. Я любил свою радужную оболочку.
– Кстати, мне действительно сегодня приснился сон, – вдруг вспомнил я. – Я шел по колено в воде, быстрое течение, холодно, а рядом – человек, у которого была большая палка типа посоха. Он опирался на палку.
– Он