на пустырь. Руки были непривычно свободны, и Зоя с раздражением затолкала их в карманы. Оглядывалась с недоумением: зачем деревья? Зачем что-то растет? Зачем теперь эта тропинка?
– Ничего, другого заведешь! – махнула рукой тетя Галя, увидев Зою без Таси.
– Не заводи больше животных, раз такая нервная, – пробилась мама в каком-то мессенджере.
– Если бы вы любили ее больше, чем были ей недовольны, то угрызений совести не было бы, – писали на форуме.
– Почему забирают лучших? Ведь даже невозможно вспомнить, что он в жизни сделал что-то не так. Как он всех любил!!!
– Это же не человек, а животное, прикормленный хищник. Пусть и дрессированный вами, но все же.
– Это не обесценивание, разумный подход к делу.
Как бы кощунственно ни звучало, но никакой ужасной трагедии нет. Это жизнь… Если вы каждый раз будете рвать себе сердце, то ничего хорошего из этого не выйдет. Относитесь по-философски.
– Эта боль на всю жизнь, только она трансформируется со временем, вот и все. И ни хрена время не лечит…
– Ты лучше мужика найди себе! Женщины вконец с ума сошли! Ей легче переспать с кобелем, чем с мужиком!
– Когда хожу по нашим местам, всегда смотрю на небо и говорю с ней.
– Собаки уже нет, душа ее радуется в собачьем раю. По кому страдаете?
«Есть ли в раю собаки?» – подумала Зоя и на следующий день пошла в церковь. Это был обычный псевдобарочный храм, выстроенный в двухтысячные вместе с микрорайоном. Внутри, несмотря на чинное окружение, оказалось суетно и душно. Зоя не знала, что делать. Постояв немного у входа, купила свечку. Опалив ее снизу, поставила в ямочку и закрыла глаза. Как молиться?
«Дорогой Бог, пожалуйста, если Тася… Если ты… Если Тасина душа там, позаботься о ней, пожалуйста».
Зоину молитву прервала расторопная служительница, снимавшая огарки.
– Можете еще записку написать, – предложила она. – Напишете? Вон там, смотрите. Вам по кому? Близкие?
– Да я не знаю, можно ли, – замялась Зоя. – У меня собака умерла.
Из полумрака на Зою уставились глаза служительницы. На фоне скорбных иконописных ликов ее лицо выглядело резким и заостренным. Ничего не сказав, она прошуршала юбками и скрылась в другом помещении. Зоя выдохнула и села на скамейку, рассматривая золоченый алтарь. Через минуту откуда-то выскользнула темная фигура священника, за которым семенила свечница.
– Ставить в храме Божием свечи за животных нельзя.
– Почему нельзя?
Священник помялся.
– Не положено – нет души у них. Животных в раю не будет. Потому ставить свечу за упокой животных нельзя – это бесполезно и оскорбительно для Бога.
– Это глупость! – гаркнула служительница, прихлопывая Зоину свечу, как муху.
– Господь же вас призывает ко встрече с ним, а не с домашними любимцами. Грешно.
– Грешно! – вторила служительница, отдирая свечу.
– А куда же она девается