разных мастей и причуд, но я предпочла надеть розовые очки, розовые очки вселенной и отдохнуть. Дорога немного вымотала и, в свете последних событий, я довольно быстро уставала. Поэтому взяв большую пивную кружку зелёного чая с лимоном, я уютно устроилась за столиком, даже можно сказать, я лежала за ним и разглядывала народ. Концерт не начинался, и ожидание утомляло ещё больше. Хотелось нестерпимо спать.
Музыка… Как я люблю эту вселенную, музыка, она уносит в небеса… Музыкальная вселенная… Уносит, и ты даже сам не отдаёшь себе отчета, где тебя носит… Носит вместе с ней… Этакий метафизический рай.
И мои мысли унеслись то ли в сон, то ли в явь…
Только любовь, нет ненависти, злобе и мести, только любовь рождает гармонию
– Ты кто?
– Я любовь.
Только любовь рождает гармонию и здоровье.
Только любовь и прощение, и спокойствие смирения внешнему, рождает гармонию и здоровье.
И глаза как-то по-другому горят – глубиной.
Она ничего не принимает, не понимает…
– Она сама по себе сумасшедшая, – донеслось из глубин гитаррр…….
Возможно, при глубоком прослушивании музыки происходит синхронизация нашего бессознательного с сознанием. Этакая отладка систем, если хотите.
Ходят упорные слухи, будто я ведьма. Я хотела бы их опровергнуть. Ребята, это вовсе не так.
Глава 2
Пастор
И смыслом вдруг наполнилась душа. Она способна тоже отражать! Сколько всего должно выболеть… Незатейливо об ином… Обалденно так жить!!!!!!!
Куда только убрать эту постоянную тревогу. Немыслимую тревогу.
У неё горели глаза, она нервно ходила по комнате, взад и вперед… Куда было деть эту постоянную, немыслимую тревогу?.. Спрятать, нужно срочно спрятать… Можно открыть новый, загадочный мир, и там можно будет засунуть, да засунуть в какую-нибудь книгу, между страниц, запылившуюся книгу… Вот так… Она остановилась и улыбнулась то ли сама себе, то ли Пастору, который растапливал печку и сидел к ней спиной. Так, что он всё равно бы не смог оценить ни её догадку, ни её улыбку. Или смог бы?! Огонь потрескивал в печке, предвещая грядущее тепло.
Казалось, не один свой роман сжёг Пастор в этой печи, не одна рукопись сгорела здесь и, возможно, превратилась в потусторонний роман, роман из другой вселенной, вселенной сожжённых рукописей… А здесь они уходили в печь, и не было якобы им возврата, кроме такого своеобразного тепла, жара, в котором летали обрывки слов, букв. И тогда мысли не написанных романов и стихов насильно, с теплом поселялись в головы, согревающихся, ютящихся, в этой обители тепла посреди необъятного мороза зимы.
Пастор взял в руки обрывок старого журнала и стал читать:
«Пионеры Таджикистана собрали в прошлом году двести пятьдесят тысяч тонн хлопка, а также каждый пионер обязался вырастить пять кроликов и сдать их государству.
В это время в Черкассах прошла областная выставка детского