окна.
Южные ворота были сломлены, но центральные еще держались. Даже с высоты башни был слышен лязг металла о металл, внизу развернулась кровавая бойня. Замок окружили, отрезав знати путь к отступлению, да и отступать было некуда – на всех выходах из города стояли патрули, никому не давали его покидать – всадников убивали вместе с лошадьми. Королевская стража заперла все двери, чтобы замедлить продвижение противника, но двери ломались, а мертвые тела не могли встать на пути вражеских солдат.
Дорвуд ждал осады, но получил штурм. Кто-то из знати засел в покоях со своими семьями, остальные заперлись в башне с остатками королевской гвардии. Наверное, они тысячу раз пожалели, сочтя Шахматный замок надежнее родных домов.
Стояла колкая, предвесенне-морозная ночь. В башне горел камин, но Исбэль приказала его потушить – в городе и так было достаточно пламени, свет его бил в высокие окна и окроплял маревом стены. Гарь горчила на языке, отравляя слова.
Канарейка в клетке, наконец, замолкла, погрузившись в тревожный сон. Плющ, ползший по каменным стенам и заполонивший весь потолок, почернел в ночи и стал похож на ветви дерева, растущего в зачарованном лесу. Башня была высока, кругла и не имела углов – вдоль гладких стен теснились плоские столы с выпивкой, с огромным количеством выпивки. Столы плавно жались к камню, будто к любовнику, мастера по дереву не один день выпаривали древесину, чтобы добиться таких изгибов. Мужья и отцы позаботились, чтобы сгладить переживания своих жен и дочерей в эту ужасную ночь.
Зорким взглядом Ярл – молодой королевский гвардеец наблюдал, как служанки суетятся промеж столов и благородных девиц, на щеках их он заметил блеск слез. Принцесса Исбэль приказала прислуге налить и себе, те сначала робко взялись за бокалы, а потом, не стесняясь, начали осушать их до дна. Ярл неотрывно держал руку на рукояти меча, висевшего у него на поясе – не слишком длинного и грузного, чтобы покоиться на плече. Он вовсе не внушал страх и трепет, и даже уважение к увесистому клинку у Исбэль не появилось. Кого он может таким защитить? – задавала себе вопрос она, пока женщины трещали что-то там, на обочине ее слуха.
– Мы не продержимся до утра, – пустила слезу леди Меллонда, уже которую по счету за сегодня, только на ее одну ушло две бутылки летнего вина и едва ли она соображала, что говорит. Подзатыльник ее ничему не научит, рассудила Исбэль, поэтому придержала чесавшуюся ладонь – она леди, принцесса, и в последние минуты должна подавать пример достоинства и чести, – Лорд Антрантес – этот подлец!… Вражеская армия зашла с юга, через его феод, а ведь он был укреплен. Как же так, спрашивается? Куда делась его армия? Не зря на гербе его кобра – скверное животное!
– Яд оружие подлецов и трусов, – ответила Исбэль, – Вы правы, леди Меллонда, но нам уже не наказать его. Пусть это сделают боги.
– Как это не наказать? – округлила птичьи глаза то ли от испуга, то ли от неожиданности леди Меллонда, – Что вы хотите этим сказать?
Наивность