улыбалась и баюкала в сердце тепло их рук и взглядов. А вечерний город, позвавший сегодня на прогулку, на прощание дунул в лицо прохладным ветром, снова спутавшим мне волосы.
А в пятницу я заболела и отменила субботнюю встречу. Больное горло, надсадный кашель и красные глаза вынудили запереться дома и отлёживаться в постели.
– Детка! Это мы! – громко стучали большие ноги медведей в мои двери, держа в руках тяжелые пакеты. Они окружили легким запахом табака. И своей заботой.
Их горячий чай согревал горло и душу, а их горячие руки согревали мои вечно холодные ноги.
– Держи, детка, – Лекс вкладывал в мои руки большую чашку, исходящего ароматным паром, куриного бульона.
Они приготовили кучу разной еды. Полностью забили холодильник едой, а аптечку лекарствами. И сами съели половину того, что наготовили.
Потом мы смотрели сериалы, устроившись на диване. Я лежала между ними, в уютном коконе заботы, незаметно погружаясь в дрёму и снова выходя их неё, только для того чтобы чувствовать пальцы Лекса в своих волосах и широкие ладони Ала шершаво гладящего мои ноги. В их руках не было никакого двойного подтекста, только нежная ласка и огромное количество тепла.
– Выздоравливай, детка…
Одновременный чмок в обе щеки, и они с грохотом скатились по лестнице вниз, оставляя меня одну. В моей квартире ещё не ночевал ни один мужчина. Это было только моё место и пространство, позволяющее в одиночестве собрать себя по кусочкам после встреч с другими людьми и ощутить свою целостность. Одиночество было мне необходимо как воздух. Это именно то, чего мне никогда не давал Марк, полностью заполняя собой всё свободное пространство, не давая свободно вдохнуть. Его всегда было много, и он упрекал меня в колючести, а я его в излишней требовательности.
Настоящие. 6
Марк пропал. Почти на две недели. А потом снова прислал короткое «Скучаю» и грустный смайл. Скучай, подумала я, закидывая его, в очередном мессенджере, в чёрный список.
– Марк приходил? – возмущённо переспросила Лиза, открывая окно и прикуривая сигарету.
– Вот козёл… – вынесла ему приговор Светка, разливая остатки вина, – он ведь жениться собирается…
Девочково-винный вечер набирал обороты.
– Мне всё равно, – улыбалась я, пряча выглянувшую было память.
– Ну и ладно. Давай за нас… – пузатые бокалы на невероятно тонкой ножке мелодично звякнули, разгоняя всевозможную нечисть.
– Ты только не сходись с ним больше, – пьяная Лиза висела на руках, закатывающего глаза, мужа и грозила пальцем моему отражению в зеркале, – он конечно красивый, гад. Но гад…
Гад, соглашалась я. Красивый, соглашалась я. И выходила из её квартиры, на нетвёрдо держащих меня ногах, таща под руку Светку.
– Да! Ты лучше там… со своими… этими… это… – заплетающимся языком пыталась что-то сказать она. Когда мы начали обсуждать меня и мои отношения, а не всех вокруг, я понять не успела. Мы вроде говорили о вечных проблемах детско-родительских отношений и вдруг, среди