проблем, мистер Вильсон, мне уже исполнился двадцать один год. – безразлично ответил юноша.
– Пожалуйста, называй меня Томми, а то детективом Вильсоном меня называют в основном подозреваемые, – он изо всех сил постарался изобразить искренний смех, но вышло не очень, – тем более мы уже лет десять знакомы с тобой.
– Ладно, Томми, так Томми. – с прежним безразличием произнес парень.
Не сказать, что детектива это страшно уязвило, но поскольку он испытывал теплые чувства к мальчику, такое безразличие начинало угнетать здоровяка. Однако сдаваться пока он и не собирался.
– Последние несколько раз ты меня крепко выручил. Да что там выручил, можно сказать, за шкирку вытащил, когда я уже был по уши в дерьме. – На секунду Вильсон погрузился в воспоминания, уставившись на шкафы с книгами, – Помнишь, директору банка угрожали, что продадут украденные данные по счетам его клиентов? И основным подозреваемым был его бывший сотрудник, которого со скандалом выгнали за полгода до этого. А ты буквально за два дня отыскал цифровой след и вышел на обиженную любовницу это директора, которая наняла ребят, чтобы все эти данные выкрали. Я тебе могу сказать, что это было очень даже резонансное дело, которое сильно поправило репутацию нашего управления. Тебе тогда лет четырнадцать было.
– Да, верно, четырнадцать лет. – Том воспрянул духом, это согласие прозвучало, как засчитанный тачдаун. – Да там дел то на три часа было. Тем более, я тогда под учетной записью полицейского управления работал, со всеми доступами, там просто нужно было знать куда смотреть и немного внимательности. Помню-помню это, – на лице у парня первый раз за встречу появилась едва заметная улыбка, – ты мне и сам тогда весомо поднял репутацию. По всему интернату тогда ходили слухи, что я то ли обвиняемый, то ли, наоборот осведомитель. Я на своей шкуре прочувствовал, насколько дети бывают жестоки, и я в том числе, и насколько важна бывает такая поддержка. – он не поблагодарил Тома, но было ясно, что этот момент он запомнил на всю свою жизнь.
– Парень, извини, что я появлялся так редко. Я знаю, что тебе было очень непросто в те годы, меня самого жизнь тогда отправила в глухой нокаут… – детектив взял паузу. Это было глухое и тяжелое молчание.
– Я слышал про твою жену и сына. Я соболезную. Но рад что ты пришел в себя.
– Не до конца еще, но для себя решил, что надо жить дальше. – вдруг, Томас сменил свой тон с подавленного на более бодрый. – Я помню, незадолго до того дела ты еще пару ребят пырнул шариковой ручкой. У вас там разборки как в тюрьмах раньше были.
Алекс засмеялся. Тоже первый раз за всю встречу.
– Повезло, что во мне килограмм 30 тогда было и особого вреда я им не причинил, и мы отделались лишь испугом. Но что тут поделать, тогда мне было очень тяжело, и другие дети не могли меня принять таким, какой я есть. К тому же, до того дня я принимал препараты, которые делали меня спокойным и ясно мыслящим, благодаря чему я спокойно