На котором ноль эмоций. Руки его заняты реактивами, колбами, он наблюдал процесс во взвеси на столе перед собой. Наверное, изобретал очередное гениальное паранормальное вещество.
– Богатый улов? – мельком окинув нас пристальным взглядом, он вернулся снова к созерцанию химический реакций.
Мы расселись за стол, на котором кстати лежали печеньки. Моя рука потянулась, чтоб взять одну из них в рот.
– Улов богатый, да, только вместо рыбы мы, похоже, поймали кракена, – проговорила я и с хрустом стала жевать.
– Сорвиголова вчера была главной, она сейчас доложит полный отчёт, – передал мне Пит полномочия.
Но я возразила:
– Мой отчёт никуда не убежит. Тем более, что говорить с набитым ртом вредно. Рикардо, ты вчера говорил с Лисоном, бойфрендом несчастной мёртвой девочки?
– Сорвиголова всегда главная и всегда хитрая. И всегда сорвиголова – я про печенья, ведь я только что синтезировал их из неизвестных науке соединений, а она их уплетает за милую душу, – произнёс Кэпчук на полном серьёзе.
Агент 003, который, было, последовал моему примеру и тоже полез в тарелку, в ужасе остановил руку и расширил глаза и замер – принял всё за чистую монету! Я сразу уловила, что Рикардо шутит. Хороший знак! Значит, настроение у нашего временного начальника сейчас отменное, можно свободно подлизываться и подкатывать.
– Очень даже вкусные печенья, – моя рука потянулась за вторым. – А тебе что, завидно, ты на диете, и поэтому сам не уплетаешь?
Пит расширил глаза от ужаса ещё более широко и стал мне всякие знаки подавать, что, мол я палку перегибаю! Рикардо же, напротив, подыграл:
– Моя диета такова, что завидно должно быть тебе.
– О да, представляю! Серная кислота на завтрак, соляная на обед, вечером хряпнуть царской водки и закусить радиоактивным ураном в состоянии полураспада…
Сыщик вздохнул, воздал очи небу, поняв, что попал в компанию двух маньяков. И принялся выкладывать на стол улики. Рикардо закончил возиться со своей «школьной лабораторной работой» и подсел к нам.
– Сэмюэль Лисон – интересная личность. Безумно любит Элизу Силлин. Даже после её смерти не перестаёт любить, – начал он.
– Мы знаем, что они учились в одном университете. Что он бедный начинающий экономист-счетовод, – добавила я.
– Они встречались два года. Элиза не хотела серьёзных отношений, потому что её семья бы этому препятствовала. Уроженцу такой небогатой семьи, как Лисоны, не войти в круг элитных Силлинов. Однако, между молодыми людьми вспыхнула близость душ. Они бывали вместе редко, но метко. Сэму удалось понять, что Элиза очень одинока. Морально ей было всё тяжелее выносить гнёт давления родительских догм. Элиза отдавала себе отчёт, что жизнь не принадлежала ей и была расписана её родителями с самого её рождения.
– Это ужасно, когда так, – сочувственно вздохнула я.
– По менталитету, мировоззрению она была другой. Не мелочность и стяжательство, как у Силлинов. А богатый