желее – проведённые в дороге часы давали о себе знать. Глубокий вдох. Она начала прислушиваться. Прислушиваться не к обстановке вокруг, а к темноте. По-прежнему тихо. Так тихо, что я только горящее пламя лампы да своё собственное сердцебиение и слышу. Только грохочущий рюкзак как-то разбавляет атмосферу.
Очередной вдох. Выдох. Тёплый воздух мигом на лету превращался в пар. Юна покрепче прижалась пальцами к стеклу, что нагревалось от пламени лампы, пытаясь согреть руки. Я замёрзла, а ночной воздух ощущается так мрачно, и так неспокойно становится от него. Как будто я в клетке.
Хоть вверху, как и по бокам, ничего не было видно, она легко себе представляла, как над её головой раскинулись ветвистые, хвойные руки, а слева и справа расположились их владельцы, стоящие грозно и неподвижно. Интересно, я вообще правильно иду? Если я сбилась с пути, то уже точно не выйду отсюда. Надеюсь, путь верный. Она тревожно огляделась по сторонам. Хотя как его можно не пропустить в такой темноте? Дальше двух метров ничего не разглядеть. Поскорее бы город уже…
Вблизи, где-то за деревьями, что-то неожиданно хрустнуло. Такой контрастный и резкий звук на фоне общей тишины заставил Юну вздрогнуть. Что это? Она остановилась и вытянула руку с лампой в сторону звука. Ничего. Там кто-то есть? Пытаясь что-либо увидеть, она простояла так секунд десять, хотя для неё эти секунды тянулись как невозможно долгие несколько минут. Это волки? Нет, вряд ли. Может, белки? Ага, белки. Которые просто ищут орехи. Всё хорошо.
Со стороны хруста раздался негромкий, протяжный гул, который отчётливо был слышен. Юна в мгновение вздрогнула. Да какие к чёрту белки! Там явно что-то, что хочет меня сожрать! Бежать, Юна, бежать! Но она не двигалась с места. Лампа продолжала неподвижно висеть на натянутой, как струна, руке. Её огонёк изредка колыхался, освещая небольшое пространство вокруг. Ситуация и собственные инстинкты так и кричали Юне, что не стоит здесь задерживаться, но, несмотря на это, она никак не могла сдвинуться с места. Может, именно из-за страха её ноги окаменели, словно вросли в землю, не способные выбраться. Или же это было её собственное любопытство, такое неуместное в данный момент, но такое заманчивое и словно шепчущее – давай же, посмотри, что там.
На лбу образовалась небольшая испарина, тело немного потряхивало. Но Юна продолжала стоять на месте и вглядываться во тьму. Ей было крайне страшно, но любопытство в один момент всё-таки взяло верх. Так, спокойно, это просто хруст старых деревьев. Глубокий вдох. Не спеша она начала двигаться вперёд, выставив лампу как можно дальше. Аккуратными движениями она раздвинула шипастые кусты и приблизилась к источнику звука. Так, деревья, деревья. Ну, ничего тут…
– Ааа! – Юна вскрикнула и отступила назад, выронив лампу.
Посреди сухих стволов стоял древесный великан, страж леса. Его толстые и потрескавшиеся, как два бревна, ноги держали на себе громадное, неказистое туловище. Ветвистые руки прикрывали заросшее мхом лицо, а на длинных и извилистых рогах красовалось множество закрытых бутонов.
– Мгуу, – он протяжно завыл, сильнее прикрывая лицо от яркого света, которого так давно не видел.
– Страж… – Юна продолжала стоять напротив великана, который был выше неё на три головы.
Свет лампы был ему не в радость – он ожидал снова ощутить на себе тёплые лучи солнца, а не обжигающие струйки горящего керосина. Такой свет лишь раздражал его.
– Мяу! – на вскрик Юны из рюкзака вылез недоумевающий кот, который до этого сладко дремал внутри.
– А, Саймон, прости, что разбудила, – Юна наклонила голову на бок. – Веди себя потише, хорошо?
Она снова посмотрела в его сторону. Кажется, ему не нравится свет от лампы. Наверное, стоит убрать её, пока он не разозлился. Юна неспешно подошла к лежащей на земле лампе:
– Извини, – начала она, опускаясь к земле, – тебе не нравится свет?
– Мгууу… – в ответ он лишь повторно завыл.
Она поставила её на землю и убавила пламя, чтобы свечение от него не доставляло дискомфорта великану.
– Так лучше?
– Мяу! – Саймон всё это время с любопытством рассматривал неожиданного встречного, оставаясь в безопасном рюкзаке.
– Не волнуйся, думаю, он безобиден, – Юна почесала Саймона за ушком. – Тёти рассказывали, что они и мухи не обидят. Их задача – защищать леса и озёра в своих владениях. Они полны энергии и очень мудры. Ну, вроде бы.
Она с улыбкой снова посмотрела на великана, который уже не закрывал лицо руками, а просто спокойно смотрел на путницу. В двух его впадинах на лице можно было заметить бледное, желтоватое свечение. Кажется, на них недостаток солнечного света сказался сильнее всего. В его глазах видна лишь тоска и усталость, будто он не хочет кого-либо видеть, а хочет лишь спокойно отдаться тьме и провести остаток жизни в ней. Неужели, теперь так будет со всеми? Улыбка лице девушки пропала. Неужели и я когда-нибудь посмотрю так на Саймона? Она задумалась. Нет, такого не будет.
Юна развернулась и решила продолжить свой путь, обратно подняв лампу и покрутив жестяной регулятор, отвернув её от стража. Наконец, свет от лампы окончательно