заросшим тропам, и ни единой души. Тогда кого же она так опасалась? Белочек, как я иронично подумал вначале? Вряд ли.
– Она очень воодушевлена, – прошептал Ярослав, с восхищением наблюдая за силуэтом девушки, которая успела отдалиться от нас на некоторое расстояние. Его слова лишь усилили мое чувство глубокого, всепоглощающего раздражения. Я, в отличие от моих друзей, испытывал не воодушевление, а тягостное чувство опустошения. Единственный выходной за месяц, проводимый не в сладких объятиях постели, а в этом проклятом лесу, вызывал во мне лишь желание поскорее добраться до дома и провалиться в сон, пусть даже и в кошмарный. Главное – поспать. Приблизившись к брюнету, я кивнул, стараясь подавить нарастающую панику.
– Объясни, – прошипел я, нервно усмехаясь, – почему мы вместо запланированной экскурсии, шарахаемся по этому лесу? Мы же месяц назад договорились о подработке, о туристической группе, о деньгах!
Мой темноволосый друг, скромно кивнул, виновато пожав плечами.
– Дарина, – начал он, – нашла другой, более… перспективный вариант заработка. Его слова прозвучали как глупый приговор.
– Клад?! – вырвалось у меня, и я в отчаянии ударил кулаком себе по лбу. – Ты всерьез думаешь, что мы найдем какие-то старинные монеты и разбогатеем? Мы будем копаться в земле, нет, мы будем перерывать кучи земли вместо того, чтобы спокойно проводить экскурсию и получать за это гарантированные деньги?!
Моя нервозность достигла предела. Уже сегодня вечером, мне нужно было рассчитаться с арендодателем моей крошечной однокомнатной квартиры, и я целиком полагался на сегодняшнюю, сорвавшуюся выручку. Сумма была значительной, почти половина моей скромной месячной зарплаты, которую я каждый раз отдавал скрепя всем сердцем, отказывая себе во всем.
Энтузиазм Дарины был заразен, и меня изрядно раздражал. Я представил, как мы и дальше будем продираться сквозь заросли, перекапывать землю, натыкаясь на корни и камни, вместо того чтобы рассказывать туристам о красоте лесных пейзажей и местной флоре. Более того, мы не были оснащены необходимым оборудованием: у нас не было ни металлоискателей, ни лопат, пригодных для серьезных раскопок. Только несколько садовых инструментов, найденных в моей кладовой, а именно пила и перчатки, и конечно же неопределенное чувство надежды, которое, как мне казалось, было наивным и совершенно неоправданным. Вместо отдыха я представлял себе бесконечные часы утомительной работы, изнуряющую жару и неудобства. А если мы ничего не найдем? Что тогда? Риск был слишком велик, и я понимал это на интуитивном уровне. Я уже мысленно прокручивал сценарии, как попросить денег в долг у матери, или как объяснить арендодателю свое бедственное положение, зарекаясь впредь избегать подобных авантюр. Мой единственный выходной превращался в кошмар, и отдых, к которому я так стремился, казался все более недостижимым.
Глубокая тень дремучего леса окутывала нас все сильнее, с каждой минутой сгущаясь, словно живая субстанция.