осушить ее до дна, и, выдохнув, парень припал к краю, глотая напиток, текущий теплым пламенем по пищеводу, и не отрывался до тех пор, пока ни капли не осталось. Правда, в голове зашумело и Тим с трудом удержался на ногах, но его подхватили под руки, усадили на лавку и сунули в руки здоровенный кусок свиного окорока, в который юноша впился, вдруг почувствовав дикий голод. При этом правила хорошего тона, вдалбливаемые матерью, вылетели из головы, но, судя по одобрительному воплю, здесь и не стоило просить салфетку, вилку и нож. Скорее наоборот, любого попробовавшего это сделать тут же занесли бы в снобы, вшивые интеллигенты и хорошо, если просто вышвырнули бы из-за стола, а то могли и бока намять.
Горячая, жирная свинина привела Тима в чувство, и, утолив первый голод, он выдохнул и сумел оглядеться. За столами сидело человек тридцать, не только мужчины, но и женщины, но все как один они были одаренными. Парень узнал некоторых из них, и только теперь до него дошло, куда его занесла судьба. Так называемый «Хирд Одина» хорошо знали в городе, хоть его члены и не стремились к популярности. Принадлежал он вольному роду Хаген и главной задачей ставил защиту людей от прорывов, поэтому в интриги и грызню аристо не лез. Те в ответ считали барона Сверра Хагена чем-то вроде городского сумасшедшего, но в лицо ему это никто сказать не отваживался, все-таки сам барон, как и его жена, имел ранг Мастера, да и остальные хирдманы кротостью не отличались.
К тому же супруга главы рода, Миста, была Лекарем, а это весьма редкая специализация одаренных, в таком ранге их можно было перечислить по пальцам одной руки. Ссориться со столь полезным человеком из-за пустяка никто не решался, хочется Хагенам биться с монстрами – да ради Одина, им меньше мороки. К тому же каким бы упоротым по старым временам барон ни был, все признавали, что готовить бойцов он умеет, поэтому попасть в «Хирд Одина» даже на время считалось среди аристократической молодежи весьма престижным.
Этого Тим не знал, как и подробностей отношений между родами аристо, ему об этом рассказала Илма, устроившаяся за столом по соседству. Как самую молодую и неопытную ее выперли на самый дальний от барона край. Сама девчонка не обижалась, считала это справедливым, ведь, несмотря на то что ее род приходился Хагенам дальними родственниками, у Сверра она не тренировалась, оставшись компаньонкой Добровольской.
– Ты просто не понимаешь, как тебе повезло! – Якунич накатила пару стаканов медовухи и теперь вещала Тиму, сверкая захмелевшими глазками. – К деду Сверру годами попасть не могут, а ты р-раз-з – и в хирде! Настя уже готовилась с отцом разговаривать, думала, сама расплатиться не сможет, но теперь все в ажуре! Даже лучше, чем было!
– А что значит, я в хирде? – Тимофей не очень понимал, чего там будет, а чего нет, но за эти слова уцепился. – Мне что, придется сражаться с монстрами из прорывов?
– Не льсти себе, – скривилась Илма. – Чтобы стать хирдманом и войти в боевую группу, тебе еще учиться и учиться, да и то не факт, что хоть когда-нибудь это случится. Дед