день почти что детских лет.
«Вчера был бой, и завтра будет бой…»
Вчера был бой, и завтра будет бой.
(Святая цель оправдывает средства.)
Пусть скомкан мир прозрачно-голубой,
Разбит покой, забыто детство.
И нам осталось – всюду и везде —
Бои, победы, вечный хмель азарта.
Вчера был день, и завтра будет день.
Мы – только ночь между вчера и завтра.
«Дорога торная, дорога фронтовая…»
Дорога торная, дорога фронтовая,
Поникшие сады, горящие стога,
И в злой мороз, и в зное изнывая,
Идти по ней и вечность постигать.
Такая в этом боль, тоска кругом такая
В молчанье деревень и в дымном вкусе рос…
Дорога торная, дорога фронтовая,
Печальная страна обугленных берез.
Мирза (Реваз) Геловани
(1917–1944)
Родился в Грузии в местечке Тионети, в семье служащего. Окончил педагогический техникум, работал в школе. В 1936 семья переехала в Тбилиси. Писать стихи начал в детстве. Печатался в журналах. С 1939 – в Красной Армии. Погиб 19 июля 1944 года при форсировании Западной Двины.
Простите
Меня умчала тряская теплушка,
А вы вдали остались на заре…
Но помню я печальную улыбку
И волосы, как листья в сентябре.
Я обещал, что возвращусь, что с фронта
Меня вернет к вам глаз печальных власть,
Но эти дни осенние, как воры,
Ту клятву собираются украсть.
И если сердце встретит пулю вражью
И упаду вперед я, как бежал,
Уж вы меня простите, да, простите,
Что не пришел и слова не сдержал.
Михаил Гершензон
(1900–1942)
Писатель и переводчик. Учился в Новороссийском университете и Высшем литературно-художественном институте имени В.Я. Брюсова. На фронте служил переводчиком. 8 августа 1942, когда был убит командир, повел батальон в атаку, был смертельно ранен и спустя несколько дней умер в военном госпитале. Автор вольного перевода «Сказок дядюшки Римуса» Джоэля Харриса. Опубликовал повесть «Робин Гуд» по мотивам средневекового английского фольклора.
«Что сталось с небосводом? Никогда…»
Что сталось с небосводом? Никогда
Он не был так вместителен и емок.
От сизого рассвета до потемок
В нем ветер строит башни, города
Из облаков и туч. И синеве просторно,
И радуга цветным ручьем течет,
Оттенкам неба потерялся счет —
Зеленый, матово-жемчужный, черный…
Под этим куполом, как детские бирюльки,
Деревни притулилися по кочкам,
Церквушка машет беленьким платочком,
И озеро лежит в своей кастрюльке.
Леса в полях брели и заблудились,
А он все ширится, огромный небосвод,
Земное все, что дышит и живет,
Вобрать в свой круг и успокоить силясь.
Но он как раковина – он вбирает шумы;
Сквозь купол прорывается война,
И