мужчину, замечательного в самых разных отношениях. Для такого вывода существовали все основания.
Во-первых, он был фотогеничен. Снимки, сделанные любителями и профессионалами на симпозиумах и конференциях, запечатлевали доктора Флендера чрезвычайно разнообразно: вот он, подперев щеку, следит за дискуссией, а вот азартно возражает, а вот воздел руку в указующем жесте, стоя на кафедре и уткнувшись в текст доклада, а вот обсуждает детали фуршета с юной исследовательницей. И везде равно интересен, симпатичен, притягателен.
Во-вторых, симпозиумы и конференции с его участием всегда оживлялись очередной сенсацией. Вот доктор Флендер озвучил категорическое несогласие с нынешней парадигмой разнообразного питания, а вот его собственная концепция, возбуждающая бурную полемику, никому не понятная, но чрезвычайно заманчивая, а вот удивительные результаты, полученные в результате эксперимента, проведенного при участии 1548 добровольцев.
В-третьих, популярность доктора была не случайностью, не шумихой на пустом месте, а естественным следствием многих причин, потому что в основе успехов Джеймса Флендера лежала не только сногсшибательная энергия, но и уникальный нюх на новые, незанятые ниши. И феноменальная память. Если микрочастица новой информации прилипала к нейрону флендеровского мозга, то не прозябала бесполезно в извилинах, а мигом срабатывала при стыковке с новой дружественной микрочастицей, порождая очередную сенсационную идею.
Если перечислять прочие таланты и способы приобретения информации, то список оказался бы чересчур длинным. Как бы ни было, доктор Флендер считался одним из самых авторитетных специалистов в определенных кругах диетологов. Тем ярче горела в нем жажда покорения новых горизонтов, и главной целью на ближайшие годы стала перспектива участия в общенациональных проектах. Оставалось немногое: найти тот ориентир, который кратчайшим путем приведет гениального доктора к правительственным кругам, всемирной известности и, не исключено, даже к Нобелевской премии.
В последнее время Джеймс Флендер активно разрабатывал пищевые добавки, позволяющие поставить качество питания на невероятно высокий уровень. Новейшие технологии Флендер знал как «Отче наш». И своим личным ноу-хау он считал умение сочетать эти технологии с «ручными», старинными методами, приемами, нюансами. Самым трудным было не применить эти знания, а найти их: такие мелочи хранились в памяти никому не известных людей, фиксировались в старых потрепанных записных книжках. Возможность добыть такие знания вызывала у Джеймса Флендера неудержимый азарт, сильнейший кураж.
Его могучая память не хуже компьютера удерживала сведения о самых разных, порой весьма неожиданных источниках ценной информации. Среди многочисленных объектов, за которыми Флендер бдительно следил, было и молоко с удивительными свойствами долгого нескисания и особого вкуса, поставляемое на американский рынок маленькой фермой «Ройял-Джордж».
Флендер давно уже раздобыл и