Поздно.
Мы покинули здание суда и загрузились в карету. Задержался только Джонас, чтобы дать официальное заявление журналистам. Он сообщил то же, что было озвучено в зале суда: на меня было совершено воздействие с целью дискредитировать и внести раздрай в отношения с женой, в связи с чем она и подала заявление на аннулирование брака, но суд не может его принять, ведь брак заключён по драконьим традициям и закреплён магическими обетами. Естественно, журналюги хотели получить больше, но нас тянули в путь поиски Лильен. Её дед поддерживал игру в болезнь, а она сама заявляла о нанятых им телохранителей, что может говорить об его участии в её побеге либо вообще похищении. Мало ли, решил образумить внучку и спасти от тирании дракона.
«Тираном я называю тебя только за спиной», – всплыли в памяти её слова, и сердце сжало тоской.
Только следом в груди вновь разгорелась злость на жену и обстоятельства. Бежать от меня стоило раньше, до заключения брака, теперь Лильен принадлежит мне.
Мы покинули пределы столицы и покатили в сторону резиденции Клеона Поулуса. Старик после того, как передал бразды правления сыну, предпочёл переселиться подальше от города и посвятить себя науке, поэому редко выбирался в свет. Внучка стабильно приезжала к нему в гости, проводила много времени в его доме, где они целыми днями мастерили артефакты. По крайней мере, со слов самой Лильен.
По пути же мы общались с Реико и с Кастором. Выходило, что он видел мою жену последним. Чем больше я задавал ему вопросов, тем больше он нервничал. А тёща подливала масла в огонь его тревог. И выходило внезапно слаженно.
– Вы же лорд, можете позволить себе и запрещённые методы допроса, – она кокетливо поправила кружевные полы шляпки. – Не хотите применить на нём сыворотку правды?
– Это нарушение моих прав! – взвизгнул Кастор.
– Сыворотка правды – не драконий метод, – подхватил я её игру. – Мы предпочитаем честные и понятные пытки.
– С вырванными ногтями и ожогами, – протянул мечтательно Джонас. – Я так скучаю по запаху жжёной плоти.
– И крикам боли, – закивал я, счастливо зажмурившись.
– У меня не было выбора, – просипел бедный юрист, и всё во мне затихло в злом ожидании.
– У вас нет его и сейчас, – пригрозил я.
– Я ничего не сделал, лишь оформил документы и набросил на неё маяк. Но я не мог ослушаться, ко мне взывал священник Трёхликого. Мы должны были спасти госпожу Лильен.
– А теперь подробнее, Кастор, – мои губы растянулись в яростной улыбке.
Я, наконец-то, напал на след. Но участие фанатиков пугало, им незачем сохранять Лильен жизнь.
– Вот и поместье. Думаю, теперь нет смысла беспокоить престарелого человека, – Реико небрежным взмахом руки указала на окно.
– Мы всё же зайдём, – покачал я головой. Что-то тянуло внутрь. – Вдруг она скрылась и добралась до дедушки.
Кованые ворота словно с неохотой открылись, позволяя всадникам и карете въехать на узкую мощённую камнем дорогу. Поместье представляло собой двухэтажный