добрыми глазами и одной рукой потирал бороду.
– Они сейчас уйдут, вы же все этого хотите друзья? Мы переглянулись друг на друга, а после синхронно замотали головами, дав тем самым согласие. Мужчина продолжил гладить бородку и после продолжил:
– Они же не просто так за вами гнались? На этой фразе мне как будто открыли замок на рту, и я выпалил:– Да мы защищались, мы вообще никого не трогаем первые никогда. Эти Т….т….
– Ты хотел сказать: Товарищи? – поправил меня он.
– Эти Товарищи жизни нам не дают. Вот мы и решил их проучить. Он смотрел на нас без капли осуждения. Это чувство скорее заиграло внутри, само собой. О, мальчишки они ушли. Путь свободен. Играйте, любите и дружите, а самое главное дорожите друг другом, тогда все у вас будет хорошо.
Мы вышли из заброшенного здания на улице не было ни одного нашего преследователя. Странным образом сегодня стало рано вечереть и зажглись фонари. Мы шли не спеша домой и в какой-то момент, брат обратил внимание.
– Пацаны, провода не идут к той заброшке….
Мы обернулись на здание, из которого только что вышли. В окне второго этажа погасла единственная горевшая лампочка. Мы переглянулись и невольно взглянули на небо….
Глава 3
Солнце окончательно сдало свои позиции. Мы с пацанами сидели на старой лавке и обсуждали уходящее лето. Вечерний ветер августа накрыл нас с головой. С событий в больнице прошло около двух недель. Стычки с соседним двором периодически случались, но мы достигли некой перемирии. В основном она работала не в нашу пользу. Пришлось отказаться от футбола. В замен мы получили неприкосновенные проходы через соседний двор. Антоха говорил: —«Сухой мир – лучше войны» – никто из наших не возражал этому высказыванию. Мы все ждали прихода зимы и накапливали силы для нового удара, так как перемирия – это всего лишь вопрос времени. Зимой у нашей «Четверки» будет преимущество.
Часть этих «пеньков» разъедется от бабушек по своим городам, а наши союзники, наоборот, вернуться на учебу в родной город. Вот тогда мы ударим новой силой.
– Коля, Миша, домой, – голос прозвучал с форточки третьего этажа.
– Ну, Мама, мы еще немного погуляем. Смотри тут еще все на улице, – возражая маминому призыв, я вышел на середину двора.
Не знаю, как это работало в детстве, но родители каждого из нас вышли с тем же вопросом, что и наша мама. Серега первый убежал на зов родителей. За ним Антоха и последними, как всегда, мы, с братом. Поднимаясь по лестнице, я обратил внимание на рваные сандали. Они перешли мне по наследству от моего старшего братца Антошки. После Николая носить одежду было невозможно, он с легкостью мог защитить тебя в бою. Но вот с обувью была беда.
Так как наши междоусобицы с соседями исключили нам возможность играть в футбол, он носил тряпичные футбольные бутсы ежедневно. А я же ходил в сандалиях, которых жутко стеснялся и старался не попадаться на глаза нашим старшим товарищам по двору. Они ловко придумывали нам прозвища, а выслушивать в свой адрес острые шуточки вообще не хотелось. Когда