помахала головой.
Милана стала осматривать свои ноги, пробуя разные походки.
– Ты попала в чужое тело? – вдруг спросил одноглазый воин.
Тоже не зло, а сочувственно.
Милана решила говорить с ними.
– Да, и надо к нему привыкнуть!
Мужчины, услышав голос, замерли на мгновение.
В пещеру вошел Родин.
– Выходите на улицу, надо идти!
Милана вышла за мужчинами, взяв с собой сумку.
Арман смотрел, как медленно и хромая идет девушка.
Затем он поднял голову к небу и стал произносить громко и отчетливо, проговаривая каждое слово:
– Я отрекаюсь от истинности! Я отрекаюсь от истинности! Я отрекаюсь от истинности!
В это же мгновение его скрутило, он упал на колени, схватившись за грудь.
– Она наша пара, что ты творишь? Опомнись! Это дар! – кричал Родин.
В это же время Милане будто дали под дых, в солнечное сплетение. Она стала хрипеть и упала без сознания.
Все стояли в шоке.
Арман поднялся, держась за грудь:
– Больно! Скоро пройдет! Я ухожу за Вердиной. Со мной Вал и Дилан, Родин.
Она пролежит долго, часа два, дохлая. Потом вы отведете ее в Храм. А может, кто мою истинность себе заберет, дарю, не жалко. Там встретимся.
– Я останусь тут, – сказал Родин.
– Как хочешь!
Двое мужчин и Арман отправились за невестой императора.
– Надо разжечь костер, в пещере холодно ей будет, – сказал здоровяк и пошел собирать хворост.
Одноглазый воин подошел к Милане, расстелил спальник, поднял ее и положил на него, укрывая. И вот тут воин впервые в жизни почувствовал такой запах от женщины, что чуть не свалился от неожиданности. Девушка пахла полевыми цветами, ягодами, она пахла так вкусно, что воин готов был лечь рядом и вдыхать этот запах вечно.
Он поднялся, встряхнул головой и пошел делать костер.
Милана проснулась от разговоров. Открыла глаза. Вокруг костра сидели пятеро мужчин.
Был еще день. Милана решила, что проспала около часа. В груди было ощущение пустоты, какой-то грусти.
«С такой легкостью Арман отказался от истинности, даже не поговорил со мной. Даже не попытался. Придурок, а не император!» – размышляла Милана и разглядывала мужчин.
– Гаргулья проснулась! Родин, гаргулья проснулась! Можно отправляться в путь! – закричал один воин.
«Да сколько можно меня так называть? Ладно, еще понаблюдаю немного, и скоро моему терпению придет конец!»
– Тил, еще раз ее так назовешь и останешься в этом лесу навечно! – сказал воин со шрамом.
Милана подняла взгляд на своего защитника, они зацепились глазами.
Затем он обратился к здоровяку:
– Грег! Собираемся!
Из леса вышли Родин и еще два воина. Все вещи сложили в короб, его водрузил на спину себе Грег. Затушили костер.
– Пошли! – сказал Родин, махнув Милане головой и рукой.
Девушка поднялась.
«Ой, ты ж черт! Я хожу-то медленно. Шаги мои по