Историка. Теория исторического знания. Николай Кареев

в поле нашего зрения, вами наблюдается, возбуждает наше любопытство, заставляет нас ставить вопросы: «почему, да как», безотносительно к каким бы то ни было нашим стремлениям. Такие же «как» и «почему» возникают в нашем уме и при созерцании перемен, происходящих и происходивших в исторической жизни человечества. Задача теории исторического процесса – ответить на эти вопросы, руководствуясь исключительно логикою и фактами и всячески остерегаясь того, как бы ответы на отдельные теоретические вопросы не стали подсказываться нам нашими чаяниями, упованиями, желаниями, интересами.

      Есть две основные веры, чаяния и упования которых оказывали большее или меньшее влияние на понимание сущности исторического процесса. Психологически, как известно, знание и вера в смысле «переживаний уверенности в истинности некоторых из наших мыслей»[21] неразличимы, и вся разница между ними заключается в том, обоснована ли данная мысль удовлетворительными с логической точки зрения доказательствами, или же в истинности данной мысли мы уверены без каких-либо строго логических доказательств.

      Идея прогресса, как показывает её история[22], имеет двоякий корень: в логических выводах из известных наблюдений над действительностью и в чаяниях нашего сердца, в вере в то, что у исторического процесса есть высшая цель, придающая ему разумный смысл. Логически последнее недоказуемо, и потому здесь мы имеем дело с верою, а не со знанием. Между тем едва только стали зарождаться мысли о теории исторического процесса, они под влиянием некоторого безотчетного оптимизма, почти неразрывно связанного с самою жизнью, начали принимать характер известного рода верований.

      Одна из вер в прогрессивность истории имеет свой корень в религиозном миросозерцании, точнее говоря в христианстве, в его провиденциализме: Божественное Провидение неисповедимыми путями ведет человечество к высшему совершенству, как истинной цели всемирной истории. Метафизические системы, с пантеистической окраскою в роде гегельянства, приписали всемирной истории имманентную прогрессивность, поняв ее, как постепенное самораскрытие мировой сущности в полном её совершенстве. Даже на почве философского пессимизма, в системах Гартмана и Майнлендера[23], исторический процесс был понят, как постепенное разрушение иллюзий, приводящее, в конце концов, к вожделенной Нирване, или как искупление от основного греха, заключающегося в самом бытии. Контовский позитивизм, отвергший всякие теологические и метафизические предпосылки, понял историю, равным образом, как процесс, управляемый одним основным законом, постепенно поднимающим человечество на высоту возможного для него на земле совершенства.