Песчинка. Виктор Андреевич Коновалов

льцы дряхлой руки год за годом, как песок в бесконечной пустыне. День за днем, неделя за неделей тащили за собой расплату за труд всей его жизни.

      Развод. Смерть дочери. Нищая жизнь.

      …неизвестность.

      Графин с мутной жидкостью отбрасывал на стену кабинета дрожащий зайчик – законы преломления света, которые он когда-то преподавал в университете. В.А. протянул руку к стопке тетрадей в углу, но пальцы наткнулись на что-то шершавое. Фотография. Обсерватория, 1987 год. Он в белом халате, жена прижимает к себе Лизу – девочка держит игрушечный телескоп. Сзади – надпись шариковой ручкой: «Папе, самому умному физику!». На снимке её пальцы сжимали картонный телескоп, украшенный звёздами из потрескавшейся фольги. «Пап, ты же найдёшь мне настоящую?» – тогда он кивнул, не отрываясь от формул. А через год её сердце остановилось, словно невидимая сила выключила рубильник, питающий детскую вселенную. Рамка треснула, когда он швырнул ее в стену после похорон.

      Он отвернулся к доске, исписанной формулами. Тёмная материя не взаимодействует с электромагнитным полем… Под доской валялся учебник для 8-го класса. «§ 32. Закон Ома». Его ученики вряд ли отличали сопротивление от индукции – те же, кто когда-то бредил космосом, теперь пили пиво за школой.

      На столе лежал листок с расчетами. Если гравитационные аномалии в созвездии Волопаса… Рука сама потянулась к графину. Водка пахла ацетоном – как в тот день, когда он, пьяный, забыл забрать Лизу из музыкальной школы. «Вернись в реальную жизнь!» – кричала жена, уходя с чемоданом. А через неделю дочь умерла. Врачи сказали – тромб. Он же видел в этом квантовый коллапс: частица, летевшая через вселенную ее тела, внезапно свернула не туда.