сатан этот Вагунту, судя по всему, и очень могущественный. Изолировал себя здесь от всего мира, устроив террариум, населённый людьми, и развлекается как хочет. Почему мне самому не пришла в голову такая идея?”
“Ты бы променял меня на пару сотен туземцев? Суетящийся предатель”.
“Душа есть душа, хозяин. Хотя каждая душа имеет свой… вкус, но люди, поставляющие свои души из поколения в поколение… Это просто мечта”.
Довольно быстро группа охотников с пленниками прибыла на место. Лагерь племени разбился у подножья бетонной полуразрушенной шестнадцатиэтажки с одним подъездом, вход в который закрывала массивная железная дверь с кнопочным кодовым замком. Поселение представляло собой ряд хижин, собранных из веток и листьев, каких-то ям и множества человеческих костей.
Основная же масса черепов использовалась для невысокой стены, тянущейся от башни в обе стороны, разделяя остров на две равные половины. По ту сторону стены жили белые. Они находились так близко, что Евклид даже мог расслышать их голоса и увидеть на верхушках деревьев за бетонным строением блики света от их костров.
Вокруг Тимофея и Евклида собралась толпа. Туземцы тянули руки к ним, стремясь коснуться одежды, оставляя на и так уже изрядно испачканной белой рубашке Евклида серые следы. Особенно их интересовала обувь и галстук молодого человека, а у сатана всем пришлись по душе волосы.
– Кого ты привела к нам, Ири? – в свет костра вышел мужчина. Его властная поза и голос, а также необычный головной убор из веток выдавали в нём того самого вождя.
– Муж мой, я привела мальчика и его юродивого братца. Мы нашли их на берегу, сидящими на песке. Говорят, они ничего не знают про белых и чёрных, а прибыли прямо из божественный пустоты Вагунту, чтобы познакомиться с ним лично. Вот этот, с куском яркой материи на шее, хочет бросить тебе вызов, убить тебя и познакомиться с нашим богом.
– Не совсем так… – вмешался Евклид.
– Они действительно не похожи на местных. Давай накормим их нашей едой и поговорим. А после устроим смертельную битву, победитель в которой получит право общаться с Вагунту. Садитесь!
Их устроили рядом с костром напротив вождя. Вокруг расселось всё племя. Евклиду и Тимофею дали в руки деревянные тарелки с ложками и налили похлёбки.
– Что это? – с подозрением спросил молодой человек, видя плескающееся в мутноватой жидкости мясо.
– Мой дядя одарил нас сегодня пищей, – раздался голос молодого туземца. Он скончался своей смертью, доставив нам наслаждение.
– Скончался? Сколько дней назад? – Евклид, подавив рвотный позыв, отставил тарелку в сторону. Тимофей же с интересом отхлебнул пару ложек.
– Дней? Что ты имеешь ввиду пришелец? – вождь с удовольствием наворачивал похлёбку, не сводя глаз с незваных гостей.
– Ну солнце у вас тут сколько раз выходило и заходило? – он поводил по небу пальцами, изображая ход светила.
– Солнце? Небо всегда одинаковое. Пустота и свет Вагунту – вот всё что у нас есть.
– То есть у вас тут всегда ночь? – Евклид