что замужество замужеством, но образование получить все-таки необходимо. А что теперь? Идти, как мать в няньки или продавщицей в магазин? От этих мыслей Марику замутило. Проклятый виски подкатил к горлу противной горечью.
В сумочке ожил мобильный. От неожиданности Марика вздрогнула.
– Эй, Маришка! Как твои дела? – услышала она в трубке голос Анке.
– Ну ты и сука! – Марика была рада, что хоть на кого-то может выплеснуть свою обиду и ненависть. – Знаешь ведь, что это именно твой папаша сдал меня со всеми потрохами! И не говори мне, что ты ничего не знала, все равно не поверю!
Марика нажала «отбой» и тут же поймала на себе недоуменный косой взгляд молодой парочки, устроившейся по соседству с ней за стойкой. На негнущихся ногах она поднялась и вышла на улицу. Перед ней по булыжной мостовой проносились автомобили, грохотали трамваи, и жизнь, такая повседневная, такая размеренная, текла мимо нее. Отныне ее место в этой жизни заняла какая-то незнакомая, чужая девка, которая оказалась лучше нее только тем, что родилась в нужное время от нужного человека. Ее, самую красивую, самую утонченную, просто выбросили на свалку, как надоевшую игрушку! Разве это справедливо?! Квартира в пригороде и несколько тысяч евро! Жалкая подачка, насмешка!.. Марика почувствовала, как жгучие, словно кислота, слезы бессильной злобы заливают лицо. Рыдание стиснуло горло и ей понадобилось несколько минут, чтобы снова начать нормально дышать.
В кармане вновь завибрировал телефон.
– Ты трубку-то не швыряй! А то ведь я и обидеться могу.
– Что тебе надо? – спросила Марика, стараясь изо всех сил сдержать рвущуюся наружу истерику.
– Послушай, я на самом деле ни хрена не знала, серьезно. Ну а даже если бы и знала, что бы я смогла сделать? Ты же знаешь моего папахена. Для него семья превыше всего. Между прочим, он меня тоже в последнее время от кормушки отлучил. Козел старый! Не нравится ему, видишь ли, мой образ жизни. – Анке отчетливо хмыкнула в трубку. – Ладно, рассказывай давай, что у тебя случилось.
И тут Марика, выложила ей как на духу все, что произошло. Она вдруг поняла, что ни с кем, кроме Анке, не может поделиться своим горем. Та слушала внимательно, не перебивая, только изредка понимающе поддакивала. Марика в буквальном смысле слова чувствовала, как ее обида и ненависть невидимыми волнами перетекают в черную пластмассовую трубку телефона. Дышать стало легче, в голове начало проясняться.
– Ну и что ты будешь делать? – спросила наконец Анке, когда поток бурного негодования понемногу иссяк.
– Убью ее! – в сердцах проговорила Марика.
– А вот это правильно, – спокойно, но твердо произнесла трубка.
– Что – правильно? – не поняла Марика.
– Как что? Убить ее надо, сучку эту. Это будет справедливо. Кроме того, подумай сама, ведь если дочь Колобова неожиданно умирает – ну, там, автокатастрофа, к примеру – то все деньги автоматически перейдут тебе. Ты его законная супруга, поскольку развод он оформить не успел. И ведь