Желание…
Голова вновь отдала болью, и в глазах потемнело. Если допустить, что это все правда, если…
– Я Игнар, это мой брат Имран. Мы действительно искали меч, – он сделал паузу, – и тебя.
– Меня? – переспросила я, находясь все еще в прошлом.
– Да. Ты понимаешь, что произошло? Знаешь о мече?
Я глупо моргнула, смотря на него. Какое странное имя.
– Игнар! – предупреждающе рыкнул второй, которого, кажется, звали Имран.
Но этот Игнар даже не обернулся, пристально смотря на меня.
– Вы… ты слышишь меня? Мы Хранители. Твои Хранители, – продолжал он давить.
Я слушала его, но не слышала, приковав все внимание к его глазам. А потом резко замотала головой и крикнула:
– Вы гребаные психи! Что ты несешь?
Я храбрилась или, точнее, делала вид. С каждой секундой мне становилось все страшней. Я понимала, что справиться с такими громилами мне не под силу.
– Пожалуйста, перестань бояться, – примирительно поднял руки Имран. Он убрал шприц подальше и с надеждой смотрел на меня. – Мы хотим помочь. Ты понимаешь, кто мы?
Неужели это линзы?
– Чертовы сумасшедшие, которые держат меня в заложниках!
– Неблагодарная! – вдруг взорвался Игнар и подошел ко мне вплотную. Я постаралась не дрожать, но сердце, отбивающее трель в ушах, не давало мне взять себя в руки. – Мы спасли тебя! Ты умирала в той пещере! И это твоя благодарность, человек?!
– Игнар! – второй мужчина, дернул его за плечо, но Игнар не отходил, продолжая обжигать меня взглядом. – Успокойся!
– Спасибо, что не дали мне умереть, – покорно ответила я, но тут же с вызовом бросила: – И закрыли в своем подвале!
Черные глаза сузились.
– Гаа калба!3
Глаза его брата широко распахнулись, и он с ужасом посмотрел на меня.
– Игнар! – вновь рявкнул он, и все же смог отдернуть его. – Иди проветрись!
– Нет, – зло, ухмыляясь, процедил он. – Я хочу посмотреть, что будет дальше.
– Животное! – бросила я ему, на что в глазах фиолетовый обод стал только ярче.
– Мой брат, – прошептал Имран, – не умеет вести себя должным образом.
Его слова должны были возыметь на меня какой-то эффект, но на самом деле, в этот момент я смотрела на Игнара. Его лицо – стоило Имрану закончить фразу – виновато дернулось, в глазах промелькнул огонек стыда, но мужчина тут же скрыл его, оставаясь холодным и враждебным.
– Мы все тебе объясним. Но ты обезвожена и явно голодна, сначала нужно привести тебя в порядок, – продолжал Имран, и я повернулась к нему.
Я отметила про себя, что позволяла незнакомцу говорить со мной. И что пугало – слушала.
Я никому не доверяла. Никогда. Исключением являлись трое самых близких мне людей. Тех, кого я считала настоящей и единственной семьей. Но стоило Имрану посмотреть на меня, заговорить успокаивающе, как я прониклась к нему странным, диким чувством – верой.
Я