также, в старинном стиле, деревянная и закругленная. Перила её слишком толстые, чтоб удобно было за них хвататься, а сами лесенки были простыми деревяными брусьями. Вся конструкция держалась крепко, будто дерево совсем свежее. Даже скрипа не было.
Василий первый начал подниматься наверх. Фонари все также были выключенными. В, целом, в темноте все было видно, а лишний раз привлекать чье-то внимание не хотелось. Только если нужно осветить пространство вокруг, где ни черта не видно.
А тут свет из окон. Он давал свечение. Маломальское, но свечение.
На втором этаже было несколько комнат. Без дверей. Но все они были отделены просторным коридором.
Андрей замыкал колонну. Как только он поднялся, сразу включил фонарь. В конце коридора висела огромная картина, на которой были изображены люди. Картина выглядела так, словно ее перенесли из старинного европейского особняка. Большой, массивный холст, потемневший от времени, был заключен в тяжелую деревянную раму с богатой резьбой, когда-то, вероятно, покрытой позолотой, но теперь местами облупившейся и потемневшей.
Сам портрет, выполненный в сдержанном, но изысканном стиле конца XIX века, действительно напоминал старые, официальные изображения правителей. Фигура на полотне была представлена с особой строгостью – четкие линии, затемненный фон, приглушенные оттенки. Одежда персонажа выглядела не совсем русской: высокое жабо, длинный темный сюртук с тяжелыми пуговицами, неестественные детали, свойственные скорее викторианской Англии, чем дореволюционной России.
Но самое странное – лицо. Оно было написано с пугающей детальностью, словно художник хотел передать не только черты, но и что-то еще, что нельзя было увидеть с первого взгляда. Глаза выглядели слишком живыми, будто следили за каждым движением, хотя краска местами уже потрескалась, а тонкая сеть трещин покрывала всю поверхность.
Картина как будто не вписывалась в интерьер, вызывая странное чувство диссонанса и неуместности. Она напоминала что-то знакомое, но в то же время казалась чуждой, неправильной, как будто была здесь не по своей воле. Герман даже всматриваться не стал, а просто развернулся, сказав парням, что пора идти назад.
Василий еще раз посветил прямо на картину и в этот момент увидел, что от света, глаза у людей, которые изображены на ней, светились. Как у кошки в темноте. От этого он вскрикнул. Парни оглянулись и увидели эту жуть, после чего единогласно решили спуститься вниз.
Осмотр дома подходил к концу, пора было валить оттуда, но не тут-то было. Входная дверь закрыта. Закрыта на ключ, как стало понятно. Ручка двери была просто прикручена к дереву. Она не крутилась и не отщелкивалась. Сам ключ, которым открывают эту дверь, должен быть размером с небольшой кухонный нож.
– Так не понял. Как её открыть? – Задал вопрос Герман.
– Если кто-то закрыл дверь на замок, то мы вряд ли отсюда выйдем. Нужно пробовать через окно. – Ответил Андрей.
– Ты окна эти видел. Там нет даже форточек. Это не современный стеклопакет. Чтоб выйти через окно, нам нужно