руками я, – сама понимаешь.
Анжелика промолчала. Только покраснела сильно-сильно.
– Ты пойми, Анжелика, – попробовала направить её мозги в правильное русло я, – Джош приехал в составе делегации в варварскую Россию, в осколок некогда великой страны, чтобы «протянуть братскую руку помощи». И отношение у него, у них всех, к нам – свысока. А почему? Потому что больше великой страны нет. Да, мы ещё встанем на ноги, мы ещё покажем себя. Через много лет. Но сейчас – нет. И отношение у него – как высшего к низшему. Тебя такое положение вещей устраивает? Ты хочешь жить замужем в какой-то Алабаме, готовить еду, рожать детей, стирать-убирать и полностью зависеть от мужа? Сегодня он любит тебя – хорошо, на тебе, Анжелика пять долларов, можешь сходить в магазин и купить себе новые трусы. А завтра его какая-то молодая вертихвостка увлечет, и он тебя под зад ногой. А детей отберет. Потому что он – американец, а Америка своих граждан охраняет. А ты – чужачка, пришлая, понаехавшая. И ничего ты не сделаешь. Будешь всю жизнь терпеть. Хочется тебе такой жизни, да?
– А что мне делать? – опустила голову Анжелика.
– Во-первых – не унывать. Потому что лишние слёзы-сопли проблему никак не решают. А решение здесь одно – стань кем-то, чтобы из себя что-то представлять. Стань с ним на равных. И вот тогда ты можешь быть равноправным партнёром. Брак – это равноправное партнёрство. И только на таких условиях ты сможешь быть счастливой и не бояться о завтрашнем дне.
– Я поняла… – задумчиво сказала Анжелика, – я выучу английский, получу образование, а потом выйду замуж за Джоша!
– Уже лучше, – кивнула я, понимая, что за пять лет концепция ещё десять раз изменится.
А через день состоялся тот разговор с Всеволодом. Мы беседовали в его библиотеке, как обычно.
Он удивлённо рассматривал мой листочек, на который я выписала тех людей, которых хочу видеть у себя в группе.
– Хм… удивительно, – наморщил лоб старейшина, – почему семь, а не десять?
– Потому что я считаю, что в группе должны быть близкие доверительные связи. А десять человек – это уже практически толпа. Да и семь многовато, но, если будет меньше, можем не справиться с некоторыми делами.
– Угу… ясно… – задумчиво протянул Всеволод и тут же поднял взгляд на меня, – Любовь Васильевна, ну я всё понимаю. И в целом к кандидатурам у меня каких-то замечаний нет. Вот только…
– Что вот только?
– Одна кандидатура меня… как бы это сказать..?
– Смущает? – подсказала я.
– Да, смущает, – кивнул Всеволод.
– Если вы имеете в виду Петра Кузьмича, то это из-за того, что он юрист. Я бы, конечно, лучше Валентина взяла. Но вы же не отдадите.
– Валентина не отдам, – опять кивнул Всеволод. – Но нет, меня совсем другая кандидатура смутила…
– Какая? – не поняла я.
– Зинаида Петровна! – старейшина покачал головой, – Любовь Васильевна, я прекрасно знаю, как она к вам относится. Неужели вы решили таким вот образом расквитаться с нею? Это противоречит морали и принципам…
– Подождите! –