кого гипноз не подействовал, испугались и разбежались по домам, а друзей бросили в лесу. Детям свойственна жестокость.
– Они даже не были знакомы друг с другом и исчезли в разных местах. Ну хватит уже, Скалли.
– Что хватит? Может, они просто так играют. У кого-нибудь редкая форма ночного апноэ, а другие решили, что это круто, и начали ему подражать, чтобы оказаться в центре всеобщего внимания. Типичные подростки.
– А ты не изменилась. Всему пытаешься найти рациональное объяснение.
– Ты сам просил помочь!
– Когда ты сердишься, твой голос звучит очень соблазнительно.
– Я не сержусь, я просто устала.
– Значит, твой голос звучит соблазнительно, когда ты устаешь.
– Какого черта ты сам не спишь? В любом случае мы больше не работаем вместе.
– Официально.
– Верно. Так зачем я тебе понадобилась?
– Как всегда. Без тебя не то.
– И потому что я твой голос разума.
– И это тоже. Увидимся завтра в полдень?
– В Линотт-Саунд, так?
– Да, в закусочной «У Маршалл», прямо на въезде в город. Так и знал, что ты не сможешь мне отказать.
– Мне пора спать, Малдер.
– Спокойной ночи, Скалли.
Закусочная была не ахти какая – Малдеру доводилось бывать в местах и поприличнее. У засыпанной гравием парковки на бетонных блоках стояла пара грузовиков без колес с разбитыми стеклами и рваными сиденьями, из которых торчал поролон. От забегаловки на противоположной стороне узкой дороги пахло мертвечиной. Когда-то там была заправка, и, несмотря на то что бензоколонки давно снесли, о прошлом заведения напоминал дряхлый навес и стойкий аромат бензина. Малдер почувствовал его, как только вышел из машины и направился к закусочной, а когда к парам бензина примешался запах жирного жареного бекона, испытал легкую тошноту. Он почти сутки ничего не ел, но атмосфера этого местечка не пробуждала аппетит.
Краска на стенах облезла, дверь покосилась, а на вывеске красовалась выведенная корявым почерком надпись: «Кафе “У Маршалл”». Место это походило на одинокую женщину среднего возраста, которая хочет любви, но довольствуется тем, что к ней хоть иногда заглядывают на обед.
Стоило Малдеру войти забегаловку, как из-за барной стойки ему дружелюбно улыбнулась и помахала крупная женщина. Других посетителей не было видно – казалось бы, плохой знак, но внутри было чисто и аккуратно, по крайней мере на первый взгляд, и тогда Малдер почувствовал, что всерьез проголодался.
– Думаю, вам не помешает чашечка кофе! – воскликнула женщина за стойкой и налила кофе, не дожидаясь ответа.
– И как ваш кофе на вкус? – спросил Малдер, присаживаясь за стойку.
Не отвлекаясь, женщина вздернула кустистые брови. Лицо у нее было пухлым и румяным, как у стереотипной поварихи.
– Паттон, он спрашивает, каков на вкус наш кофе!
– Да это лучший кофе на востоке! – отозвался сгорбленный лысый старичок, ютившийся у окна.
Он был настолько тщедушным и крошечным (едва крупнее стоявшей перед ним кружки!), что его можно было целиком подшить к папке с делом.
– Паттон? –