Лгунья. Ольга Пашнина

что Ким не ревнивая, – усмехнулась я, принимая протянутую руку и вставая.

* * *

      – Подъем! Я солнышко, мать твою! – рявкнула я Герберту в самое ухо и засветила заклятием в глаз.

      – Что? – сонно и недовольно пробурчал он. – Кортни, что тебя укусило?

      Он бросил взгляд в окно и скривился.

      – Еще темнота такая!

      – Ты спал с Кристалл!

      Герберт тихо выругался и сел на постели, закрыв нижнюю часть… туловища простыней. Насколько я помнила, одежду во время сна он не признавал, но сейчас меня это мало волновало.

      – И какая птичка принесла на хвосте этот занимательный факт из моей биографии?

      – Какая разница, кто мне сказал? Весь город в курсе! Герберт, ты в своем уме? А с Кайлой у тебя ничего, случайно, не было? Или ждешь, когда Ким подрастет?

      – Зачем ждать? – хмыкнул он. – Тебе было ровно столько же.

      От этих слов я совсем взвилась и готова была кидаться заклятиями ровно до того момента, как мой запас совсем иссякнет.

      – Сядь, – отрезал Герберт, не дав мне и слова рявкнуть, – и успокойся. Весь город в курсе благодаря твоей полоумной сестричке. У нас с Кристалл был короткий роман, мы встречались исключительно у нее, и никто не узнал бы об этом, если бы не Кайла. Великовозрастная дурочка решила, что Кристалл обязана вечно носить траур по вашему отцу, и устроила ей настоящую травлю. Кристалл прекратила наш роман, сделав выбор в пользу Кайлиного душевного спокойствия. Вот и вся история, какого демона ты надулась от ревности?

      – От ревности? – поразилась я. – То есть для тебя это нормально?! Связь с Кристалл – это ничего особенного и, если бы Кайла не сделала вам гадость, вы бы по-прежнему спали вместе?

      – А что, собственно, тебя так бесит? – в свою очередь, взвился Герберт. – Ты уехала от меня! Прошло три года, мне что, надо было вечно ждать, что ты вот-вот вернешься?!

      – При чем здесь я? Ты мог выбрать кого-то кроме моей мачехи? Она ведь была женой твоего друга!

      Тут терпение Герберта лопнуло окончательно и он оглушительно на меня рявкнул:

      – Она что, не может трахаться?!

      – Достали ругаться! – раздался из-за стены голос Ким. – Идите на улицу!

      – Хватит насиловать мой мозг, Кортни, – жестко произнес Герберт. – Твоя сестра в двадцать пять лет вела себя хуже, чем в пятнадцать.

      Дверь тихонько приоткрылась, и показалась светленькая головка Ким.

      – Если вы не прекратите ссориться, я вас здесь запру, – пригрозила сестра. – Из всей семьи остались только вы, и если будете так себя вести, главной придется стать мне.