Амиры. – Но теперь ты знаешь, что тьма реальна. И она не остановится.
Амира кивнула, её взгляд упал на восток, где её ждали горы. Она знала, что должна идти – не только ради Древа, но и ради мести.
Рассвет медленно наступал на Тхач, словно боясь нарушить скорбную тишину, повисшую над деревней после ночного кошмара. Солнце выглянуло из-за гор, разливая бледный свет по руинам: дома, которые ещё вчера стояли крепко, теперь были изранены, их стены обуглились, а крыши провалились под ударами когтей. Чёрный прах, оставшийся от тварей, покрывал землю, как пепел давно погасшего костра, и ветер, вернувшийся с первыми лучами солнца, разносил его по тропам, словно напоминание о том, что тьма не ушла навсегда. Люди Тхача, те, кто выжил, бродили среди обломков, их голоса были приглушёнными, полными боли и страха. Кто-то оплакивал погибших, кто-то пытался собрать остатки жизни под обугленными балками.
Амира стояла на коленях рядом с телом Хабиба, её руки всё ещё сжимали его холодные пальцы, словно она могла вернуть тепло в его тело. Аслан прижимался к ней, его худое тело дрожало от рыданий, а лицо было перепачкано грязью и слезами. Она не плакала – слёзы высохли в её глазах, оставив лишь пустоту, которая была тяжелее любого горя. Клинок Хабиба лежал рядом, его лезвие было испачкано чёрным, и Амира смотрела на него как на немого свидетеля её вины. Она ушла, чтобы найти ответы, чтобы спасти Схауа, но вместо этого принесла смерть.
– Это моя вина, – прошептала она, её голос был едва слышен, заглушённый стонами раненых и треском догорающих очагов. Аслан поднял голову, его глаза, красные от слёз, смотрели на неё с отчаянием.
– Нет, – сказал он, и его голос дрогнул. – Ты спасла нас. Ты прогнала их.
– Я не спасла его, – ответила Амира, её взгляд упал на Хабиба. Даже в смерти его лицо сохраняло суровую гордость, которая была его сутью. Она вспомнила его слова у порога: «Если ты уйдёшь, кто защитит Аслана? Кто защитит меня?» Теперь он лежал мёртвый, и Аслан остался один, а она – с грузом, который давил на её плечи сильнее, чем камни гор.
Шаги за спиной заставили её обернуться. Хамида приближалась, её сгорбленная фигура двигалась медленно, но уверенно, и даже ночь не могла сломить её. Посох стучал по земле, и каждый удар был как метроном, отмеряющий время, которое неумолимо шло вперёд. Её платок был разорван, лицо покрыто сажей, но глаза горели, как звёзды в ночи, полные знаний и силы, которые пугали Амиру.
– Вставай, девочка, – сказала Хамида хриплым, но твёрдым голосом. – Скорбь не вернёт мёртвых, а время не ждёт.
Амира подняла взгляд, её губы сжались в тонкую линию.
– Я не хотела этого, Хамида. Я ушла, чтобы найти Древо, а они… они пришли сюда из-за меня.
– Они пришли бы и без этого, – отрезала старуха, вонзив посох в землю с такой силой, что чёрный прах взметнулся в воздух. – Саусрык не спит, Амира. Его дети чуют свет, который пробудился в тебе. Думаешь, это случайность, что они напали именно сейчас? Нет, девочка. Ты разбудила их, но ты и единственная, кто может их остановить.
Амира покачала головой, сжав