очередь. Они, может, самые несчастные люди на свете.
– Хотела бы я с ними поменяться местами.
Глава 1. Сэр Олдридж
В отличие от товарищей-ровесников, чьи капиталы позволяли своим владельцам бороздить на яхтах южные моря и демонстрировать отработанные навыки в обращении с клюшками для гольфа, сэр Олдридж, владевший собственной деловой империей, состарился уж слишком рано. Ведь ему ещё не было семидесяти трёх, а он уже не мог передвигаться без коляски, и все домашние устали от его вечного ворчания. Его секретарь, миссис Роллинг, строгая тридцатисемилетняя дама с заколотыми на затылке волосами, вечно поджатыми губами и с почти военной выправкой, хорошо помнила, как не так уж давно чувствовала себя вовлечённой в управление делами огромной империи Олдриджа. Ныне её обязанности не выходили за рамки исполнения ежедневных капризов беспомощного старика, и она вовсе не была готова к таким изменениям в своём положении. Она даже не могла понять, в каком виде ей теперь появляться перед хозяином – всё ещё в строгом деловом костюме или уже в халате медсестры.
Разумеется, хозяин всё ещё оставался главным бенефициаром многочисленных активов, но управлял ими только номинально, выбрав ни к чему не обязывающую должность президента. Он по-прежнему получал отчёты о деятельности компаний и даже созванивался с кем-то из руководства, только делал это всё реже и реже, без прежнего энтузиазма. Большую часть времени он проводил в одиночестве, в своей огромной спальне в загородном особняке.
Поместье сэра Олдриджа находилось на окраине живописного участка в Чилтернс-Хиллз. В доме, как положено, наличествовал соответствующий статусу хозяина штат обслуживающего персонала. Но в последние годы он поредел и сократился буквально до минимума – садовник Карстен, кухарка миссис Векстер, водитель Дженкинс. Ещё одна женщина из живших в деревне по соседству – мисс Роуз – регулярно приходила убираться в большом доме. Она же постепенно стала сиделкой при старике. Миссис Роллинг в свою очередь должна была скорее управлять этими людьми без образования и достоинства, нежели бизнесом хозяина, и это заставляло её ощущать себя как бы пониженной в должности. Да и подбирать за хозяином то чашку, которую он уронил, то палку приходилось зачастую самой: не будешь же по всякой мелочи звонить сиделке, предпочитавшей обсуждение местных новостей за чаем на кухне общению со старым ворчуном, которому не было никакого дела до окружающих. Будучи предоставлены сами себе, работники старались не попадаться миссис Роллинг на глаза, чем увеличивали её раздражение.
Поэтому, когда старик попросил миссис Роллинг вызвать к нему семейного адвоката Алекса Сторджеса, она почувствовала, что снова в деле. В доме затевалось что-то новое и серьёзное, и она не могла позволить, чтобы её при этом обошли. Алекс всегда нравился миссис Роллинг. Он чем-то напоминал ей покойного мужа, которого она потеряла десять лет назад и в присутствии которого в течение всей их совместной жизни испытывала благоговейный трепет. Муж даже умер в своем лучшем костюме, посреди