смотрит. Не верит?
– Да, – пожимаю плечами. – Ему было грустно, и мы немного прогулялись здесь, по району. Попали под дождь, а потом он подвез меня прямо к подъезду. Вот и все. Так что это совсем не то, о чем ты думаешь. А познакомиться он хочет, чтобы можно было меня провожать. Ты же знаешь, как папа и бабушка к этому отнесутся, – опускаю взгляд на свои руки, стискивая простыню в кулаке. – И я ему запретила, – говорю совсем тихо.
– Ну да-а-а, – забавно тянет мама. – Папа у нас строгий, а бабушка просто из другой эпохи. Но это не значит, что ее не надо слушать, – тут же строго добавляет она.
– Я понимаю. Но мы ведь правда просто дружим.
– Подвинься. – Мама взмахом руки показывает мне на стену.
Ерзаю, освобождая для нее место. Она ложится рядом, целует меня в висок и поправляет волосы на груди. Я люблю такие моменты между нами, когда с ней можно просто говорить. Не обо всем на свете, но где-то рядом. Она может и отругать, конечно, но в нашей семье именно к ней я могу прийти за поддержкой, если она мне понадобится.
– Расскажи мне о нем, – просит мама. – Чем занимается? Где учится? Или он уже работает?
И тут я впадаю в легкий ступор с неприятным холодком паники. Я же не знаю. Он о себе ничего не рассказывает. Даже про нелегальные бои в «Клетке» я узнала не лично от него, а из разговоров в общей компании. Арс вроде и не скрывает, но и ничего о себе не говорит.
Какая странная у нас получается дружба…
– Он спортсмен, – приходится рассказывать то, что знаю, чтобы не выглядеть глупо.
– Как интересно. – Мама продолжает перебирать мои волосы. До мурашек приятны прикосновения ее аккуратных ногтей к коже головы.
– Да. Боксер.
– Фотография есть?
– Подашь телефон? Он на столе, – прошу маму.
Как только мобильный оказывается у меня в руках, захожу в профиль Арса, улыбаюсь аватарке «Стича», открываю альбомы с фотографиями и замечаю, что их практически не осталось. Арс все удалил. Там были фото из ночных клубов, с тренировок и турниров, а сейчас всего несколько кадров, где он один. Не знаю, почему это вызывает у меня приступ грусти. Я ловлю в этом странный символизм, вспоминая тоску в его глазах.
– Ну что там? – напоминает о себе мама.
– Вот – открываю одну из фотографий во весь экран и разворачиваю к ней.
Оттуда на нас смотрит скуластый, голубоглазый Арс. Правый уголок губ чуть вздернут в будто приклеенной ухмылке. Наглый кошачий взгляд обрамляют пушистые ресницы, а черная футболка обтягивает крепкие плечи и рельефные руки.
– Друг, значит. – В мамином голосе столько скепсиса, что мне даже немного обидно становится.
– Друг, – подтверждаю я.
– Диль, – убирает телефон на стол, садится и задумчиво разглядывает мое лицо, – будь с ним осторожна, пожалуйста. Знаю, ты у меня удивительно разумный ребенок, каким я точно не была, – смеется она. – Но я все же скажу. Сначала принимай решение вот здесь, – мягко касается моего виска, – только потом тут, – указывает туда, где быстро стучит сердце. – А за ночной